Как же все-таки замечательно, что я согласилась пожить у Ксении! Ведь, если бы не ее предложение, если бы не стечение очень многих обстоятельств, я бы могла никогда не встретиться с главным человеком в моей жизни. И тут я остановилась… надо как-то собраться с мыслями… Ксения! А потом вспомнила еще об одном человеке, которого сама пригласила, подъезжая к дому.

Сейчас Женька приедет, а я тут брожу в полной прострации, как блаженная идиотка. И тут действительно раздался звонок в дверь.

— Иду, иду, — пробормотала я.

На пороге стоял Женя. Мы посмотрели друг на друга и словно по команде улыбнулись.

— Хорошо выглядишь, подруга. Я бы сказал, что даже как-то изменилась. Заметь, в лучшую сторону.

— Хватит бедной девушке лапшу на уши вешать, давай, проходи в дом.

Женя зашел в прихожую, бросил куда попало куртку и, не разуваясь, направился в комнату, где тотчас плюхнулся на диван. А потом королевским жестом достал маленькую бутылку «Хеннесси» и с не менее королевским величием наполнил подставленные рюмки.

— Разговор, я полагаю, будет серьезным? Значит, без пол-литра не обойтись, — сообщил он мне. — А закусь, Белка, твоя.

— Идет, — ответила я и достала из сумки сыр и колбасу, которые предусмотрительно купила в нарезке.

— Ну? Выкладывай, — нетерпеливо сказал Женька. — Но прежде давай выпьем.

Мы выпили за нас, хороших, и… я ему все рассказала. Об усадьбе, о графе и о таинственном исчезновении жены Громова.

— Значит, так… — выдал вердикт Женя. — Перво-наперво нужно навести справки о его жене. Понимаешь, люди просто так не исчезают. И ей намного выгодней было развестись с ним либо уехать, но продолжать его «доить».

— А ты сможешь деликатно узнать про нее?

— Обещать ничего не могу, но постараюсь… Все, что нарою, — все твое.

— А что ты думаешь об убийстве графини?

Но Женька только рукой махнул. Дескать, тут и думать нечего. Дела давно минувших дней, и мир их праху. Но вслух сказал другое:

— Я вообще не пойму, чего тебя в эту глушь потянуло? Лучше бы шла к Петровичу на канал…

— Он что?..

— Да, перешел на тот канал, куда тебя сватал. Так что в любой момент можешь трудоустраиваться.

Я посмотрела на Женьку и почувствовала, как волна теплоты и нежности переполняет меня. Надо же! Петрович все-таки ушел… А я думала, это все просто так… Трепотня и словоблудие.

— А ты сейчас где? — спросила я у Женьки.

— С ним работаю. Не мог же я оставить его одного. Там ведь тоже гадюшник тот еще. А Петрович у нас… Да ты сама знаешь, его нужно в Красную книгу заносить.

— Это верно, — согласилась я.

— А ты когда думаешь к нам присоединяться? Команда отличная, да и руководство толковое…

— Скоро, Женя, скоро. Вот разберусь с тем, что наметила, и приду к вам.

— О’кей! И помни, Белка, мы тебя всегда ждем.

Я тепло ему улыбнулась, а он накрыл мою руку своей. Так мы просидели, наверное, несколько минут. Потом Женя едва ли не подскочил.

— Ну, старуха, пошел я. Заболтался тут с тобой, а меня такая телочка ждет.

— Иди, иди. Удачи в покорении нового тела.

И вдруг Женя, к моему великому удивлению, смутился и даже как-то потупил взгляд.

— Знаешь, Белка, это не совсем тело.

— Да неужели? И тебя зацепило?

— Вроде того.