— Лера, я серьезно!

— Если ты чем-то недоволен, скажи мне об этом прямо. Я слишком устала, чтобы разгадывать шарады. Это во-первых, — я постаралась поточнее прицелиться и ударила по шарам. — А во-вторых, я не сделала ничего такого, чтобы встретить столь холодный прием с твоей стороны, — я вытащила шары из лузы. — Если ты считаешь, что мы погорячились… Так и скажи… — И снова удар по шару. — Матвей, — мой взгляд неотступно следовал за движущимся шаром, — я могу уехать и не докучать тебе своим обществом.

Он молчал и опять смотрел на меня так, будто я сказала или сделала нечто из ряда вон выходящее.

— Мне всегда нравилась твоя прямота, — наконец выдавил Громов и ударил по шару. И… увы, опять промах. — С тобой невозможно играть в игры, — раздраженно бросил он.

Я кивнула. Это верно. И нанесла удар по шару, который, стукнувшись о соседа, аккуратненько влетел в лузу. В игры я наигралась по самое не могу и с самого детства. Поэтому больше в них и не играю. А сейчас, мой милый, я выиграю у тебя эту партию и с гордым видом попрощаюсь и уйду.

— Что за парень к тебе вечером приезжал? — не сдержавшись, спросил он.

От неожиданности я напряглась, и рука дрогнула, отчего удар не получился. Теперь был мой промах. Я взглянула на Громова, он сверлил меня взглядом, тщательно отслеживая мою реакцию.

— А откуда ты знаешь? Следил?

Он отрицательно покачал головой.

— Тогда как ты узнал?

А в голове у меня пронеслось: «Да он точно псих. Неужели действительно кого-то нанял, чтобы проследить, чем я занимаюсь в свободное время? Но тогда… Вся моя версия насчет графа яйца выведенного не стоит. У Громова такие заскоки, мама не горюй!»

Но тут Громов напомнил о себе:

— Лера… Я ни за кем не слежу. И следить не собираюсь. Тем более за тобой. — Он опять замолчал, словно раздумывая, сказать мне что-то очень важное, с его точки зрения, или не стоит. И все-таки решил озвучить свои мысли до конца. — А следить за женщиной, которая нравится… Это просто бред! Либо ты ей доверяешь, либо все вообще не имеет смысла.

— Тогда как? — не унималась я.

— Дима. Наш вездесущий, пронырливый Дима. Он услышал наш с тобой разговор и, видимо, решил попытать счастья… Приехал к тебе, а ты провожаешь некоего господина.

— Так ведь провожаю… — подчеркнула я.

Мы оба замолчали.

Я подошла к Громову. Ситуация мне совершенно не нравилась. Итак, он знал, что около девяти вечера я пpовoжaлa некоего товарища. И что из этого следует? С чего это он позволяет себе устраивать мне бог знает что! То ли сцену ревности, то ли еще чего! Ладно, я решила ему объяснить, кто такой Женя.

— Это был мой старый добрый друг. Его зовут Женя. Мы вместе работали в программе, пока по твоей милости меня оттуда не уволили. Но с ним и Петровичем, моим редактором, я продолжаю общаться до сих пор. И честно говоря, не собираюсь рвать отношений.

— Лера, я вовсе не собирался и не собираюсь контролировать тебя и ограничивать круг твоего общения. Я не Отелло. Дело в другом. Зачем он к тебе приезжал?

Вот и все… У человека всегда есть выбор… точнее, два пути. Можно пойти направо, а можно налево… Можно сказать да, а можно — нет. Можно взять, а можно отдать. Можно сказать правду… Что же мне выбрать? Признаться, что я попросила Женю выяснить все о жене Громова? Это означает подписать смертный приговор нашим едва зарождающимся отношениям… Или сказать полуправду, что Женя предложил мне новую работу? И тут я, совершенно не к месту и некстати, неожиданно для себя поняла Ксению.