— А на конверте ничего не написано? — спохватился Оуэн. — Нет?

Наблюдая за Эдвардом, Бенет изумлялся его хладнокровию, можно даже сказать, холодности. Это просто самозащита, чтобы не сорваться, подумал он. Как стальной, да, как стальной.

Эдвард, вы ожидали чего-то подобного? — спросил он.

— Нет, — сухо ответил тот и добавил: — Она написала именно то, что хотела. Вот и все.

— Но вы уверены, что это действительно ее почерк? — настаивал Оуэн.

— Да. Взгляните сами.

Записка снова пошла по кругу. Туан вернул ее Эдварду, а тот отдал Бенету:

— Возьмите, пожалуйста.

— Как она могла?! — воскликнула Милдред. — Наверняка у нее произошел какой-то срыв, нервы сдали от напряжения. Мы все слишком часто испытывали ее терпение и должны теперь найти ее. Эдвард, послушайте, вы должны ее простить. Я все поняла, это наша вина, мы так хотели устроить эту свадьбу… Через какое-то время она тихо выйдет за вас замуж. Пожалуйста, не отталкивайте ее только из-за того, что…

Эдвард встал.

— Разумеется, я немедленно отправляюсь в Лондон. У меня есть ключи от ее квартиры. Я вернусь до шести. А после шести прошу вас начать обзванивать гостей. Список у вас есть.

Он быстро пошел к двери. Перехватив его, когда он садился в «ягуар», Бенет вцепился ему в руку. На миг Эдвард ответил ему крепким рукопожатием, и в ярком свете фонарей Бенет успел заметить, что лицо у него перекошено.

Солнце, недавно еще невидимое, снова сияло над Липкотом, птицы, недавно еще спавшие, пели хором. Огромное небо излучало бесстрастный голубой свет. Проснувшись и приподняв голову, Бенет подумал: какой прекрасный день для свадьбы! Но тут же словно черный покров опустился на него, грудь сжало. Застонав, Бенет снова положил голову на подлокотник — он заснул на диване. Как он мог погрузиться в сон?! Он не имел права спать. Ему казалось, что спать в подобной ситуации недопустимо.

Сев, он осмотрелся в поисках одежды, потом вспомнил, что не раздевался. Взглянул на часы: шесть. Тихо постанывая, встал. Было слышно, что остальные обитатели дома уже не спят. Бенет вышел в холл.

Милдред поспешно спускалась по лестнице.

— Бенет, что нам делать? Что мы должны говорить?.. Я все еще думаю, что…

— Мы должны обзвонить всех гостей и сказать, что свадьба отменяется, вот и все, — перебил ее Бенет. — Вот она, записка. Она все еще у меня.

— Но мы так и не знаем, что произошло, что на самом деле случилось. Она еще может неожиданно объявиться и…

— Мы должны всех обзвонить…

— Эта записка была лишь попыткой защититься. Мэриан вдруг испугалась, осознав, что ей предстоит выйти замуж. Я вполне могу представить себя на ее месте. Не исключено, что она изменит решение, возможно, даже появится здесь. Мы не должны говорить, что это бесповоротно…

— Милдред, спуститесь на землю. Не надо строить предположения, мы должны всего лишь сообщить факты, мы обязаны сделать это для Эдварда…

— Вот именно, обязаны сделать это для Эдварда. Мы ведь не знаем, действительно ли это конец всему, разве вы не видите, что…

— Вот, кажется, его машина.

Бенет, а вслед за ним и Милдред понеслись к выходу, пробежав мимо стоявшего в дверях столовой Туана. Бенет распахнул парадную дверь, которую намеренно оставил незапертой. В дверном проеме открылось бледно-голубое светящееся небо, создававшее ореол вокруг стоявшего на пороге высокого человека. Эдвард вошел.

— О, Эдвард! — воскликнула Милдред, выглядывая из-за плеча Бенета. — Я звонила ей домой, телефон не отвечает. Вы, конечно, тоже звонили… Мы толком не понимаем, что произошло, что мы должны говорить, должны ли мы…

Не обращая внимания на Милдред, Эдвард закрыл за собой дверь и обратился к Бенету:

— Вот мой список.