— Голубое! — объявила малышка.

— Да нет же, желтое! Скажи: жел-то-е.

— Ай-ай-ай, — ответила Эшли, доставая из пакетов купальник и игрушки.

— Ну, идем в бассейн не откладывая, — сказал Гордон. — А ты захватила свой купальник, Мэкки?

Следующий час все трое плескались в бассейне с подогретой водой, пока Эшли это не надоело и она не попросила, чтобы ее одели. Гордон и Мэкки остались в бассейне, а малышка, насухо вытертая и тепло одетая, бегала по двору, пиная мяч.

— Когда Эшли начала ходить? — спросила Мэкки и оперлась руками о край бассейна, наблюдая за малышкой.

— Где-то с девяти месяцев. Она рано пошла. — С этими словами он тоже положил руки на край бассейна, и Мэкки оказалась как бы в его объятиях. Его широкая грудь согревала ей мокрую спину, его прикосновение и сознание того, что он совсем рядом, вызвали в ней такую бурю восторга, что ее бросило в жар, хотя минуту назад ей было довольно холодно. Он обнял ее за талию, затем его ладони стали подниматься по ее телу, подбираясь к верху раздельного купальника.

— Не надо, Эшли может увидеть, — испуганно проговорила Мэкки, когда он стал покрывать поцелуями ее шею.

— Она еще слишком мала, чтобы обращать внимание на подобные вещи. Сейчас ее больше всего на свете интересует мячик.

«Разве можно обниматься в присутствии детей, хотя они и увлечены игрой и ничего не замечают?» — подумала Мэкки.

Между тем Эшли споткнулась и упала. Поднявшись, она с плачем помчалась к Гордону, чтобы тот пожалел ее.

— Жаль, что нас прервали, — заметил Гордон, вылезая из бассейна.

Мэкки ничего не оставалось, как выбраться из бассейна вслед за ним.

Успокоив Эшли, Гордон начал разводить огонь в гриле, и когда брикеты древесного угля раскалились добела, все трое пошли домой. Мэкки стала переодевать Эшли в пижамку, а Гордон вернулся во двор, где занялся приготовлением гамбургеров.

Не успели они поесть, как Эшли начала капризничать, глазки у нее стали сонными.

— Накупалась, набегалась, пора в кроватку, — сказал Гордон, взяв малышку на руки, и стал подниматься наверх.

Мэкки пошла за ними. В детской отец положил малышку в постель, дав ей плюшевого мишку. Мэкки в который уже раз поразилась ее ангельской красоте: каштановые кудри обрамляли румяное личико, на щечки падала тень от длинных, как у отца, ресниц.

— И какую же сказку тебе почитать? — спросил Гордон, раскрывая книжку-раскладушку. — Прочесть про луну?

— Про луну, — повторила девочка, показав на окно, в которое заглядывала полная луна. — Баю-бай, луна, баю-бай, Мэф, баю-бай, па. — Она закрыла глаза и моментально заснула.

Гордон накрыл ее одеяльцем с изображением Винни Пуха и спросил у Мэкки:

— Ты не хочешь вернуться в бассейн с бокалом вина и во взрослой компании?

— А если Эшли проснется и начнет звать тебя?

— Ничего страшного. Там есть динамик, по которому мы будем знать, что делается в детской.

Мэкки села на краешек шезлонга. Гордон тут же сел рядом и, откинувшись назад, обнял ее. Бокалы с вином были забыты. Прижавшись друг к другу, они стали смотреть на звезды.

— Ты знаешь, что я влюбился в тебя, Мэкки? — шепотом спросил Гордон, наклонившись к ее уху. Здесь, под звездным небом, слова любви прозвучали легко и свободно, и Гордон облегченно вздохнул. Он был счастлив, наконец-то решившись их произнести. Мэкки должна понять, что она не мимолетное увлечение скучающего миллионера, а его будущая спутница жизни.