Между тем Ковалёв по-прежнему стоял перед окном. Простой чёрный комбинезон сидел на нём ладно, удобно облегая тело и не мешая двигаться. Вообще к одежде он был безразличен, чистое — и ладно. Только парадную форму не любил, в аксельбантах путался. Он бы и ещё постоял, но тут вошли двое — Голованов (да-да, тот самый лейтенант, впрочем, здесь уже капитан-лейтенант и командир десантной группы) и Шурманов. На него многие смотрели косо — уголовное прошлое как-никак, только и заслуг, что был в первой команде Босса (именно так за глаза называли Ковалёва). Впрочем, ни авторитета среди своих, ни деловой хватки это Шурманову не убавляло, так что на разговоры ему было в принципе плевать. Ковалёв повернулся к нему. Шурманов чётко, как на параде, даже опередив Голованова, откозырял:

— Прибыл разведчик…

Глава 7

Дальний разведчик — штука хорошая. Правда, назвать его боевым кораблём язык не поворачивается, но… И без него ведь никуда.

Разведчик редко ходит самостоятельно. Не потому, что не может — может, да ещё как, — а для того, чтобы банально не тратить моторесурс форсированного двигателя. Ведь что такое разведчик? В принципе это металлическая бочка, более всего напоминающая внешне увеличенные в несколько раз советские корабли типа «Восток». Маленькая кабина на два человека, в которой из удобств только туалет, защищённая достаточно, чтобы выдержать прямое попадание из орудия среднего калибра, и огромная бочка двигателя, способная разогнать кораблик до немыслимых скоростей. И никакого оружия — в империи не без основания полагали, что разведчик, вынужденный открыть огонь, — это мёртвый разведчик. Лучшей защитой были не пушки, а скорость, манёвренность, малые размеры и отличная маскировка, делающая вероятность обнаружения такого корабля ничтожно малой. Были, правда, ещё силовые поля, позволяющие прорываться сквозь зенитный огонь корабельных орудий, но сам факт того, что их пришлось задействовать, говорил, как правило, об ошибке пилота разведчика или того, кто послал его на задание, не проработав толком маршрут. Второе случалось даже чаще — пилоты разведчиков обычно были крутыми профессионалами.

Главным недостатком разведчика, если не считать быстрого износа двигателя, был совершенно дикий расход топлива, поэтому даже в составе эскадры с танкером-заправщиком и прочими удобствами разведчики обычно базировались на авианосцах. Вот и этот разведчик, только что вернувшийся из броска и лежащий сейчас на палубе авианосца (кабину приходилось отсоединять от двигателя, уж больно негабаритная конструкция получалась, но это делалось достаточно быстро), был приписан к его авиагруппе и, соответственно, собственного названия не имел, только сложный цифровой код. Впрочем, отсутствие названия не мешало ему успешно справиться с поставленной задачей.

Пока техники возились с кораблём, а вымотанных до предела пилотов отпаивали кофе, прибывшие на авианосец Шерр и Ковалёв терпеливо ждали. А куда деваться — разведка есть разведка, у неё во все времена были определённые привилегии. Конечно, будь сейчас сражение, спешка, никакого отдыха разведчикам не видать как своих ушей, во всяком случае до доклада. Однако сейчас, когда до места ещё двое суток хода, можно было позволить ребятам поиграть в собственную исключительность. Хотя «терпеливо» — это не совсем точно. Шерр, например, нервно шастал из угла в угол по мостику, и ничего удивительного в этом не было — как-никак разведчик ходил не просто к первой планете на их маршруте, а к его родной планете.