- Это слишком большой риск, - сказал Мак.

- А что еще ей оставалось делать? - спросил я. - Конечно же, она поняла, что люди в "универсале" вполне могли быть теми, кого она ждала, - обладателями украденной информации. Тогда ей сильно не повезло, потому как они видели и меня и мою собаку. Но оставалась надежда, что они все же обыкновенные рыболовы, а контакт проспал, или у него сломалась машина, или что-то в этом же роде. Ей пришлось исходить из этого варианта. По крайней мере, у нее были готовы двойники, и ей нужно было постараться ввести их в дело, даже если для этого следовало уничтожить меня и Хэнка, решиться на двойное убийство.

- Сомневаюсь, что в глазах закона застрелить собаку - это значит совершить убийство, - сказал Мак.

- Верно, - согласился я. - Мне порой кажется даже, что убить агента - это совершить незначительное правонарушение. Впрочем, существует ведь теория, что мы, так сказать, не совсем люди.

Мак никак не отреагировал на эти слова. Вместо этого он спросил:

- Вы можете остановить этого человека, Эрик?

- Вы уверены, что это необходимо? Предположим, он заходит и понимает, что Нистромов двое. Он не знает, кто из нас настоящий Нистром, но скорее всего, он готов поверить в то, что настоящий Нистром все же имеется. Вряд ли он сочтет, что оба фальшивые. Если мне немножко повезет, я могу обратить сложившуюся ситуацию себе на пользу.

- Что конкретно вы имеете в виду?

- Например, я попробую продать себя как Нистрома Первого, настоящего Нистрома, на которого ополчились люди, вознамерившиеся изобразить меня. У нас есть небольшой запас времени. Он вряд ли передаст свою информацию кому бы то ни было, пока не разберется, кто есть кто.

Помолчав, Мак сказал:

- Действуйте по вашему усмотрению. Может, вы и правы. Но скажите: хотите ли вы, чтобы мы убрали труп стрелка и его винтовку, там на ранчо?

- Пока нет, - ответил я. - Возможно, мне понадобится эта мизансцена для подтверждения правдивости моей легенды. Он вошел. Эрик заканчивает сеанс связи.

Я повесил трубку, вышел из телевизионной будки и сделал небольшой крюк. Я двинулся туда, откуда появился человек с банкой. Вскоре я обнаружил то, что меня интересовало, - белый "плимут-универсал", который знавал и лучшие дни. Он был явно пуст.

Вряд ли имело смысл осторожничать. Я подошел к машине, открыл дверцу и сел. Ждать долго не пришлось. Вскоре краем глаза я увидел тень. Через открытое окно просунулся револьвер, и ствол уперся мне в голову.

- Не двигаться, - услышал я голос. Это был еще один утренний рыболов.

- Кончайте, - сказал я, глядя вперед. - Вы прекрасно знаете, кто я такой. Вы видели меня на реке несколько часов назад.

- Мало ли что видел. Я все равно не знаю, кто вы такой. - Помолчав, человек добавил: - Если вы тот, за кого себя выдаете, то вас ждут в том доме, через квартал отсюда.

- Верно, - согласился я. - Ровно в четыре тридцать. Но сейчас там небольшое столпотворение. Я решил, что двоих джентльменов ростом шесть футов четыре дюйма будет многовато...

Мой вооруженный собеседник промолчал, и я сердито продолжил:

- Что вообще творится в вашем городе? Я несусь сломя голову, чтобы успеть на встречу, но ко мне подходит только какая-то девица и начинает нести чушь про мою очаровательную собачку. Потом эта прелесть подставляет меня под снайпера, а когда мне удается спастись и примчаться на второе свидание, я вижу, как в дом входит мой двойник, тоже с черной собакой. Надеюсь, ваш приятель не слепой и не отдаст ничего такого постороннему, только потому что у него на поводке какая-то шавка.

- Мистер Стоттман знает, что делает.