Изменить размер шрифта - +
Франция взяла на себя ответственность за Ливан и Сирию, а Великобритания — за Ирак и Палестину. В материалах конференции Трансиордания не упоминается. Запад не проявлял к этой стране особого интереса — хотя предполагалось, что на нее распространится юрисдикция Палестины.

На Ближнем Востоке веял ветер перемен. Ибн Сауд завоевывал Аравийский полуостров. Великобритания поняла, что необходимо заполнить политический вакуум в Трансиордании своим влиянием. У северных границ страны стояли французы, на юго-востоке — ваххабиты. Лондон не мог позволить ни одним, ни вторым вторгнуться в Трансиорданию — эту буферную зону между двумя английскими мандатными территориями (Палестиной и Ираком). Трансиордания представляла ценность не сама по себе, а как своеобразный мост между территориями, имеющими большое значение для англичан. Поэтому в марте 1921 года британская комиссия по Ближнему Востоку под руководством Черчилля решила отделить Трансиорданию от Палестины и создать там отдельный эмират.

Однако англичане не знали, какую власть вводить на местах. В арабскую политику вмешивались все, кому не лень: министерство иностранных дел, министерство по делам колоний, военное министерство, дипломатическая служба, служба внешней разведки, британская администрация Иерусалима… Первая мировая война окончилась, и у Лондона не было лишних денег. Поэтому Великобритания не собиралась посылать войска в Трансиорданию и следовать примеру Франции, чьи вооруженные силы захватили Сирию.

В то же время британцы попытались наладить сотрудничество с элитами Трансиордании. В августе 1920 года верховный комиссар Палестины Герберт Луис Сэмюэл прибыл в Ас-Сальт на встречу с местной знатью. Он объявил, что первенство в англо-трансиорданских отношениях принадлежит Великобритании. Лондон сформирует систему административных органов и пришлет несколько офицеров — но их оружием будут «совет и авторитет». Казалось, одна только мысль об инвестициях в Трансиорданию вызывает у англичан отвращение. Поэтому для будущего королевства Хашимитов начался короткий, но хаотичный период местного самоуправления.

Первоначально было создано три администрации — в Аджлуне, Ас-Сальте и Караке, причем последняя помпезно именовалась Национальным правительством Моава. Жители Карака, опьяненные свободой, вспомнили библейское название Трансиордании и решили использовать его в обозначении своего «независимого» органа власти. Муниципальные советы состояли из авторитетных и в высшей мере тщеславных местных шейхов. Амман по-прежнему не считался важным населенным пунктом и, соответственно, не был удостоен права иметь собственную администрацию.

Результаты обескуражили даже видавших виды британских колониальных чиновников. Из аджлунской администрации сразу же выделись еще три «самостоятельных» муниципалитета — в Ирбиде, Эль-Мазаре и Джераше. Малонаселенные деревни Эт-Тафила и Вади Муса учредили собственные органы местного самоуправления и теперь требовали автономию от Карака. Каракский муниципалитет продал англичанам право на разработку минеральных месторождений всего за 1000 фунтов стерлингов — разумеется, никто из местных жителей не увидел этих денег. Теперь от администрации Карака хотели избавиться абсолютно все близлежащие населенные пункты. К середине ноября 1920 года сфера влияния оскандалившегося мунициалитета ограничивалась Караком. Некоторого успеха удалось достичь лишь в Ас-Сальте. Жители этого крупного населенного пункта осознавали преимущества централизации и пытались сохранить османскую модель управления. Но, в целом, эксперимент по организации муниципальной власти завершился полным крахом.

Период самоуправления в Трансиордании был кратким, но показательным. В стране не имелось ни политической силы, способной контролировать территорию, ни денег для содержания госструктур, ни соответствующей идеологии, — словом, отсутствовал сам фундамент государственности.

Быстрый переход