История Иорданского Хашимитского Королевства начинается 21 ноября 1920 года, когда Абдалла приехал из Мекки в Маан. Его сопровождали триста человек свиты. Хашимиты намеревались показать арабам, что, невзирая на изгнание Фейсала из Сирии, их династия по-прежнему могущественна. Амир отправился в Трансиорданию с одобрения отца — шариф Хусейн снабдил сына письмами, адресованными местным шейхам. Абдалла хотел реализовать собственные амбиции. Будучи тщеславным и эгоцентричным, он переживал из-за негласного соперничества с братьями — один из которых (Али) являлся наследником отца в Хиджазе; второй (Фейсал) уже успел побыть королем Сирии; а третий (Зейд) был слишком молод, чтобы с ним тягаться.

Приезд Абдаллы в Маан представлял собой хитрый и продуманный шаг. Фактически амир подобрался к желанному Дамаску — но так, что этого никто не понял. Ни англичанам, ни французам не пришло в голову, что после сирийской катастрофы, имевшей место в июле, Хашимиты все еще мечтают о Великой Сирии. Запад увидел в поступке Абдаллы исключительно интерес к Трансиордании. Свита амира придавала ему вес в глазах местных жителей — но численность людей Абдаллы не позволяла британцам воспринимать их как армию.

Абдалла жаждал бороться с англичанами — и, подобно исламским правителям прошлого, завоевать себе королевство. Однако у британцев и без него хватало забот: эксперимент с местным самоуправлением на севере Трансиордании потерпел крах; Амман еще не претендовал на статус столицы; Акаба по-прежнему считалась территорией Хиджаза. В этих условиях англичане просто забыли о юге Трансиордании — и даже не отреагировали на приезд Абдаллы в Маан.

Осев в Маане, Абдалла принялся изображать из себя хашимитского принца. Амир создал нечто вроде королевского двора и разослал приглашения влиятельным трансиорданцам. Шейхи потянулись в лагерь Абдаллы из любопытства — и он принимал всех. Пока Лондон не обращал внимания на амира, арабская знать решила, что англичане потворствуют ему.

Спустя три месяца Абдалла понял, что может опереться на поддержку населения. В феврале 1921 года он двинулся на север, дабы предложить англичанам возглавить любое арабское королевство на их усмотрение.

Амир выбрал прекрасное время для того, чтобы напомнить о себе. Весной 1921 года в Каире проходила британская конференция, посвященная проблемам управления мандатными территориями на Ближнем Востоке. Черчилль хотел раз и навсегда устранить неопределенности в статусе Палестины, Месопотамии и Трансиордании. Политики прислушивались к мнению экспертов. Самый авторитетный из них — Томас Эдвард Лоуренс — знал Абдаллу и дружил с Фейсалом. В конечном счете Лоуренс убедил Черчилля сделать Хашимитов правителями Ирака и Трансиордании.

По итогам Каирской конференции Фейсалу обещали трон в Багдаде. Абдалла был страшно разочарован. В отличие от брата, он получил «утешительный приз» — маленький пустынный эмират со странными границами. Впрочем, на амира все же возложили ответственность за конкретную территорию. Однако после марта 1921 года отношения между англичанами и Абдаллой испортились.

Британские чиновники и Хашимит по-разному воспринимали Трансиорданию. Англичане видели в ней будущую конституционную монархию, а амир — отправную точку для расширения своих владений. Фейсал правил огромной Месопотамией, и его старший брат намеревался создать для себя не менее достойное королевство — огнем и мечом, если потребуется. Абдалла не мог отказаться от этой идеи вплоть до 1924 года.

Вскоре позиция Великобритании изменилась. Теперь она настаивала лишь на том, чтобы в Трансиордании было спокойно. Абдалле не следовало вмешиваться в дела Палестины (которую англичане считали своей главной мандатной территорией) и Сирии (которую контролировали французы). Если бы это простое требование соблюдалось, то Лондон доверил бы Хашимиту руководство Трансиорданией.