Еще хорошо, что острые сухие стебли не впиваются в мою спину и в задницу. А, так подо мной постелена какая-то шкура.

И я отчего-то совершенно не удивился, обнаружив рядом со мной красивую женщину. Не то, чтобы совсем голую (нет, о женщинах следует говорить — обнаженную), но вот сорочка у нее задралась, а никакого одеяла, чтобы прикрыть все то, что открывается взору, здесь нет. И сам я, не то, чтобы совсем голый (о мужчинах можно и так), но в некоторых местах не прикрыт ни одеждой, ни бельем.

И, спрашивается — зачем я снова кому-то вру? Ладно, если бы я вчера перебрал с сидром, а позже очнулся с таинственной незнакомкой, абсолютно не помня — было у нас что-то, или нет, но все ведь все не так. И сидра я выпил всего пару кружек, но это был «детский» сидр, так что, без последствий. А если бы переключился на «взрослый», так что такого? Клятвы соблюдать трезвость я никому не давал, даже самому себе, а всю жизнь оставаться трезвым, как дурак — тоже нелепость. А уж гордиться своей трезвостью, как бы сказал патер — это гордыня.

Ну, а если бы и наклюкался, как мой друг Габриэль, то утешил бы себя тем, что это не я виноват, а господин герцог. И я был вынужден пить, потому что нахожусь на дипломатической службе его Высочество.

Нащупав камзол, как сумел прикрыл и себя, и свою подругу.

Впрочем, начну с начала. Точнее — со вчерашнего вечера, когда я решил отведать здешнего сидра.

Итак, услышав воинственный клич, я вооружился, собираясь ринуться в бой, но был остановлен.

Руки, охватившие меня сзади были сильными, но не настолько, чтобы я не смог освободиться от захвата и броситьхозяина этих рук в бочку с сидром. Другое дело, что воевать было не с кем.

— Воин, не торопись, — со смехом сказал незнакомка. — Это всего лишь танцы. Праздник рябины.

А, вот оно что. Девушки в красных платках изображают рябину, это понятно. А вопящие парни? Судя по остроконечным шапкам, эти изображают каких-то птиц.

Парни бегали вокруг девок, видимо, каждая «птица» отыскивала свою «ягодку». И чего копаются, дураки? Все девки красивые, бери любую.

Мы запаслись сидром и отошли в сторонку, чтобы без помех поглазеть на зрелище и поговорить. Отыскав бревнышко, на которое можно присесть, я кивнул незнакомке:

— Пристроимся здесь?

Мы уселись, как положено взрослым людям, наблюдающим со стороны на веселящуюся молодежь. Нам никто не мешал. Напротив — семейная пара, сидевшая на другом конце бревна, быстренько переместилась.

Пока усаживались, диспозиция на поле для танцев переменилась — «птица» выбрала свою «ягодку» и теперь стояла напротив, старательно копытя землю пятками.

— Воробьи клюют рябину, — выпалил я наугад.

— Это дрозды-рябинники, — поправила меня женщина. — Разве не видишь, что у парней рубахи сизо-серые?

Дрозды, да еще и рябинники? Слышал, что есть такие, но никогда не разглядывал. Для меня все мелкие птицы воробьи. И что, эти любители кислых ягод так жутко вопят?

— Это не просто танец, а какой-то обряд? — поинтересовался я. — Парни выбирают себе невест?

— Нет, это просто танец, — усмехнулась женщина. — Конечно же, парень подходит к понравившейся ему девушке, но девушка может его отвергнуть. Да и та из ягод, которая уйдет со своим дроздом, не обязательно станет его женой.

И точно — не каждая девушка шла танцевать с избравшим ее парнем, а чего-то ждала. А те, кто не дождался, просто уходили и смешивались с толпой.

— Ягодка укатилась и досталась другому дрозду, — догадался я.

Женщина кивнула.

— Эх, как бы я хотела поплясать вместе с девушками, — вздохнула женщина.