Кейт засмеялась.

– Откровенно говоря, и я не так уж им доверяю... Отогнать меня от лошадей на площади могут лишь действительно близкие – члены моей семьи и ты.

– Ты и не должна этого делать. Будь настороже, и я не сомневаюсь, что ты получишь назначения, соответствующие твоим особым дарованиям. – Откинувшись назад, он переплел пальцы на животе. – Кстати о твоих талантах... Какова, в сущности, их природа? Я уже понял, что слух твой лучше моего, и знаю, что ты способна подняться по отвесной стене, на которой – на мой взгляд – без крючьев и молотка делать нечего. Но как ты сумела это сделать?

– Я – Карнея, – ответила Кейт.

Дугхалл задумчиво посмотрел на нее и вздохнул.

– Я предполагал это. И потому предостерегал тебя в отношении казненного сегодня мальчика... До меня дошли... кое-какие слухи – прежде чем мы оставили посольство, – будто подобное создание прошлой ночью вырвалось на свободу и было схвачено рано утром. Однако сомневаюсь, чтобы этот мальчик был причиной резни в переулке.

Он помрачнел.

– Так, значит, семейное проклятие еще не изжито?

– Перед тобой прямое доказательство этого.

– И в чем же оно проявляется? В остром слухе, зрении? Большей силе, энергии, похоти?

Кейт невесело засмеялась.

– Во всем: и в скверных качествах, и в благородных. Я – Карнея в полной мере, как и убитый сегодня на улице мальчик. Я Трансформируюсь в гневе, или от другой сильной эмоции, или когда долго воздерживаюсь от Превращения. Я одновременно и женщина, и чудовище в едином теле, и лишь мне второй, чудовищной, ведомы радость и удовольствия без сожалений. Я – Карнея, моя кровь алчет чужой крови, охоты и случки, я беспощадна и не ведаю угрызений совести.

– Дитя, бывают времена, когда и угрызения совести, и снисходительность можно назвать только проклятием.

– Возможно, и так, – тихо молвила Кейт. – Но человеческое во мне раскаивается за нас обоих – и при этом вдвойне.

Дугхалл откинулся на спинку стула, соединив перед собой пальцы домиком.

– Чтобы уживаться с самими собой, мы примеряем себя таких, какие мы есть, с теми, кем хотели бы быть. «И если нам суждено познать счастье в этой короткой жизни, мы радуемся, не обманывая себя, и не забываем про доброту». Снова Винсалис. Я все-таки должен найти тебе экземпляр «Служи с честью», когда мы вернемся домой. Вместе с Тайными Текстамиэта книга будет особенно полезна тебе. Особенно полезна.

– Я прочту и то, и другое, – ответила Кейт, – если эти книги помогут мне служить Семье.

– Помогут. Ну а если ты действительно хочешь послужить Семье, отыщи для нас Зеркало Душ. – Дугхалл рассмеялся.

Кейт не поняла шутки.

– Зеркало Душ? Что это такое?

– Миф, наверное, – сказал Дугхалл. – Нам удалось найти несколько упоминаний в самых старых наших книгах... ну, конечно, и в Тайных Текстах.

Он вздохнул.

– Предположительно, это Зеркало – величайшее создание Древних. Лучшие из имеющихся у нас переводов утверждают, что это устройство могло призывать из могил усопших и возвращать их в мир живых. Представь себе возможность вернуть к жизни всех наших мертвых родичей.

На его лице было написано восхищение.

– В считанные дни мы бы одолели и Сабиров, и Доктиираков и овладели всей Иберой. Закончились бы войны, и убийства, и насилия.