– Почему ты всегда говоришь глупости? – спросил Трез. – Достать секвины в Маусте или в Зоне – это игра с минимальными шансами. А я по натуре не игрок.

– Что касается меня, – включился Рейт, – то я имею намерение получить секвины, но не имею в виду игру.

– Невозможно! – заявил Анахо. – В Маусте игра идет на секвины, а в Зоне – на жизнь. Как ты не можешь этого понять?

– Я могу постараться поднять шанс выигрыша выше.

– На это надеется каждый. Но огни дирдиров горят в Карабасе всю ночь, а в Маусте торговцы зарабатывают больше, чем большинство охотников за секвинами.

– Поиск секвинов ненадежен и скучен, – вдруг заявил Рейт. – Я предпочитаю те секвины, которые уже собраны.

Анахо ехидно поджал губы:

– Ты собираешься ограбить искателей секвинов? Это очень рискованно.

Рейт взглянул на потолок. Как Анахо до сих пор мог его так недооценивать?

– Я не собираюсь грабить искателей секвинов.

– Тогда моя догадливость себя исчерпала, – произнес Анахо. – Кого же ты собираешься ограбить?

Рейт осторожно сказал:

– Пока я наблюдал за игрой в охотников, я задал себе вопрос: что происходит с секвинами, когда дирдиры убивают искателя?

Анахо широко взмахнул рукой.

– Секвины становятся такой же добычей! Что же еще?

– Представь себе обычную группу дирдиров‑охотников. Как долго они остаются в Зоне?

– От трех до шести дней. Большие охоты в Праздники Памяти длятся дольше. Спортивная охота – немного короче.

– А сколько жертв они убивают в день?

Анахо вслух размышлял:

– Естественно, все охотники каждый день кого‑то убивают. Как правило, опытная группа убивает в день два или три раза, иногда и больше. При возможности они съедают очень много мяса.

– Это значит, что обычная группа охотников возвращается с секвинами, отнятыми примерно у двадцати человек?

– Возможно, – резко ответил Анахо.

– Средний искатель имеет с собой, скажем, сумму около пятисот секвинов. Следовательно, каждая группа возвращается домой примерно с десятью тысячами секвинов.

– Перестань забивать себе голову этими подсчетами, – сухо предостерег Анахо. – Дирдиры – это тебе не люди, сдающиеся без сопротивления.

– Если я правильно понял, игральная доска – это точное изображение Зоны?

Анахо недовольно кивнул:

– Приблизительно. Но почему ты об этом спрашиваешь?

– Завтра я хочу проследить маршруты охотников от Хусза и обратно. Раз дирдиры идут в Карабас, чтобы поохотиться на людей, то вряд ли они смогут возразить, если люди поохотятся на дирдиров.

– Кто сможет себе представить, что люди охотятся за Лученосными? – прохрипел Анахо.

– И никто раньше этого не пробовал?

– Никогда! Охотиться на дирдиров?!

– В таком случае, на нашей стороне будет эффект неожиданности.

– Несомненно, – согласился с ним Анахо – Но только без меня. Я не хочу иметь с этой затеей ничего общего.

Трез стал давиться от смеха. Анахо повернулся к нему.

– Что тебя так рассмешило?

– Твой страх.

Анахо откинулся назад.

– Когда ты узнаешь дирдиров, как их знаю я, то и у тебя появится страх.

– Они живут. Значит, их можно и убить.

– Их убить очень трудно. Когда они охотятся, они общаются друг с другом на специальном языке и впадают в специфическое состояние, что в комплексе называется «Старый Статус».