Изменить размер шрифта - +
Не знаю, что это значит, но Бегемот сказал, что только тогда в каком-то Кетцале проснется сочувствие и какая-то эгида будет использована.

– Бре-е-ед… ИскИн Спящего сошел с ума. Ладно, надеюсь, Алекс не убьет нас сразу и все поймет, когда мы ему расскажем…

Тисса молчала. Я слышал, как она сделала глоток, а потом с горечью сказала:

– Если честно, я и сама не особо поверила Бегемоту. Но ты только что слово в слово повторил то, что предрек Спящий. Значит, верно и остальное.

– Что?

– Алекс нас никогда не простит…

Вилли остановил запись.

– Дальше ничего интересного, – сказал он, внимательно изучая мою реакцию.

Я же сидел с окаменевшим лицом. Если бы сами ребята начали оправдываться после Демонических игр, я бы их только высмеял, теперь же…

– Запись точно сделана до Игр, а не после?

– Точно. И знаешь, Алекс, я хотел показать тебе запись до Игр, но меня будто что-то остановило. Даже Хайро не стал показывать… Но когда собственными глазами увидел, как Кетцаль защитил тебя Эгидой… – Голос Вилли задрожал. – Что за хрень этот ваш Бегемот?

 

 

 

Конец седьмой книги

Быстрый переход