| Лавовые фонтаны, перед извержением выплескивающие искрящуюся пену, в которой резвилась малышня разных демонических рас и юный рокотанк размером с Абду, от которого разбегались остальные дети, не признавая в нем равного.— Оба! — развязно воскликнул незнакомый могучий лысый демон с тройкой оранжевых звезд. Он был по пояс гол и ковырялся двухметровым клинком в зубах. — Эй, доходяги, из какого легиона?! Назовитесь!— Тринадцатый легион, тринадцатая когорта! — хором ответили мы.— А, свежее мясо! Слышал, у вас там какой-то боец есть, который на соплях стыбрил Ставку Азмодана и сумел донести до базы! Есть такой?— Да вот же он! — радостно завопила Лерра, подталкивая меня к амбалу. — Тифлинг Хаккар! Самый быстрый инстига во всей Преисподней!— Во славу доминиона! — изумленно ахнул лысый. — Иди сюда, парнишка, я тебя расцелую! А то думал, как со службы ушел, нормальных бойцов у нас и не осталось!Я несмело приблизился к этой горе мышц, испещренной шрамами, и демон, закинув клинок за спину и дохнув огненным перегаром, стиснул меня в объятьях. Будь на моем месте настоящий Хаккар, демон бы его раздавил. Я же, смирившись, просто ждал, когда ветеран изольет свои чувства и закончит меня лобызать. Все лицо исслюнявил!— Силен, братец, силен! — Он с уважением потрогал мои плечи, сжал их. — Крепок, хоть и вонючка!— Э! — взбрыкнул сзади Абду. — За языком следите, уважаемый!— Да ладно вам, ну воняет и воняет, что такого? У меня у приятеля, помню, от копыт несло похлеще, и ничего, сто лет вместе отслужили, в одной казарме на соседних кроватях спали! — Он взял мою голову мозолистыми лапами, посмотрел в глаза и спросил: — Как тебя зовут, братишка? Кто по званию?— Хаккар, декан в тринадцатой когорте тринадцатого легиона!— Вот что я тебе скажу, декан Хаккар. Я бы половину хао отдал, чтобы посмотреть своими глазами на твой подвиг! По хаовизору, сам понимаешь, не то… Но знаешь что? Центуриона девятой когорты первого легиона За’Ведеву знают даже во дворце Белиала, а некоторые мои друзья все еще служат во славу доминиона. Я замолвлю словечко, чтобы тебя не затирали, а то знаешь… Тифлингам ходу нигде не дают, считают вас нечистыми… Это неправильно! Если ваш брат весь такой, как ты, то я… я…Руки демона За’Ведеву разжались, он не нашелся, что сказать еще.— Бывай, — тихо буркнул он и пошел к фонтану.Пожав плечами, мы двинулись дальше — мимо лавового озерца, спугнув стайку костяных ящериц, плюхнувшихся в магму и высунувших морды с алыми глазами.— Просто восторг, ребята, — сказал я, думая, что этот парк больше всего соответствует моему представлению о Преисподней.— А то! — с гордостью ответил Абдусциус, словно сам его построил.Я остановился напротив перевернутой каски, стоящей на постаменте, откуда тянулись черные руки.— Это памятник греху смертных, — объяснила Лерра и вдохновенно прошептала: — Да не иссякнет сосуд скверны в душах смертных!Миновав парк, мы обогнули небоскреб и направились к таверне, о которой рассказывал Абду.За неприметной дверью оказался длинный грязный коридор, а за ним — помещение, похожее на орочью таверну в Шаке: все в зеленовато-бурых тонах, пол стилизован под дерево, потолок выкрашен ядовито-синим, в центре скалится черное солнце, символизирующее Мардука Сумрачного, а в стенах вылеплены отвратные твари, в которых с трудом узнавались эльфы, люди, орки, тролли, гномы, хоббиты, минотавр и два кентавра. Почти все столики были заняты.— Ну вот мы и в «Хромой марилит». Правда, тут отвратительно? — довольно осклабился Абду. — Говорят, в Дисгардиуме такие же таверны один в один!— Ага, — радостно закивал я. — Наверное, у них так. Никто ж там не был.— Фамильяры смертных чернокнижников бывали, рассказывали. Один такой эту таверну и открыл!Нервно подергивая хвостом, Лерра огляделась и сказала:— Мерзко-то как. |
