|
Он не торопил qna{rh. Он хотел, пока плод созревает, до дна испить чашу страсти, насладиться созерцанием этих мягких округлых форм, плавных линий, обольстительно подрагивающих бедер. - Боже, как ты красива, любовь моя! - Он поцеловал ее чуть пониже груди, затем провел языком по маленькой ложбинке. У Эллисон перехватило дыхание. - О Господи! - выдохнула она. Эллисон никогда раньше не считала себя страстной. Сейчас же ее тело прямо-таки источало чувственность, стоило Спенсеру этого лишь захотеть. Он одну за другой открывал незаметные дверки ловушек, и она все глубже проваливалась в пропасть сжигающей ее страсти. Его рот продолжал отыскивать на ее теле все новые и новые бурно реагирующие точки. Спенсер приподнял и развел ей колени и стал ласкать внутреннюю часть бедер. Он дотрагивался до этих деликатных мест, словно крылья бабочки касались цветка. - Твоя кожа как шелк... Теплый шелк. - Жаркое дыхание опалило нежный треугольник, шевельнуло спутанные завитки волос. Затем его рот прижался к этому обольстительному гнездышку, в то время как пальцы продолжали ласкать внутреннюю поверхность бедер, постепенно поднимаясь все выше. Кончики пальцев соприкоснулись с нежнейшими женскими лепестками, приоткрыли их и ощутили между ними росу. - Какая сладость! В ответ на это она не произнесла, а простонала его имя. - Тебе больно? - обеспокоенно спросил Спенсер, уводя пальцы от затрепетавших лепестков. - Нет-нет.., не убирай... Когда ты там, внутри, это.., божественно... У тебя волшебные пальцы, Спенсер... Ах, Спенсер... - Ты изумительна, Эллисон! Слышишь меня? Ты потрясающе красива. Пальцы больше не касались лепестков, зато им на смену пришли губы. Губы и язык. Мир начал уплывать от нее. Удаляться все дальше и дальше. Эллисон протянула руку и погрузила пальцы в копну волос Спенсера. Она лихорадочно перебирала густые, шелковистые волосы. А тем временем его рот и язык продолжали ласкать женскую плоть, разливая сладострастие по всему телу. Когда наконец утихли последние содрогания, Эллисон открыла глаза. Спенсер лежал на ней улыбаясь, и улыбка его была воплощением нежности и безграничной любви. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но почувствовала, что на нее обрушивается шквал новых невыразимо сладостных ощущений. Эллисон закрыла глаза и пошевелила бедрами, принимая в себя твердое мужское естество. - Ты.., такой большой, - выдохнула она. - Ты идеально подходишь... - Он тихонько застонал и уткнулся лицом ей в шею. - Эллисон, я мог бы сделать все быстро, но.., хочу полностью насладиться тобой. Ее ладони гладили спину Спенсера. |
