У Элейн перехватило дыхание от скрытой опасности, затаившейся в словах отца.

– Я не угрожаю вам, отец.

– Ты угрожаешь миру в этой стране.

– Нет, это Даффид ему угрожает. Вы настраиваете его против меня! Да вы и народ настраиваете против меня! Это моя земля, отец. Это земля моей матери. – На последних словах он сделал особое ударение, пристально посмотрев через плечо отца на Джоанну. – Если бы народ мог выбирать между мной и Даффидом, то выбрал бы меня.

– Народ уже сделал свой выбор, Граффид! Два года тому назад принцы и лорды Уэльса признали моим преемником Даффида.

– Но его не признал народ! – выпалил Граффид. – Уэльсцы поддерживают меня.

– Нет, Граффид.

– Ты хочешь, чтобы я доказал тебе это?

Последовала продолжительная тишина.

– То, что ты предлагаешь, называется изменой, сын мой. – Когда Ливелин произносил эти слова, его голос налился гневом.

– Отец, почему ты позволяешь ему разговаривать с тобой в таком тоне? – Даффид, стоявший у дверей, прервал наконец свое молчание. – Это подтверждает все мои слова. Граффид просто вспыльчивый дурак. Он опасен для нас, и я уверен, что…

Он осекся, увидев, что брат через всю комнату бросился к нему. Граффид сгреб его в охапку, пытаясь одной рукой нащупать горло. Они покатились по полу; Ливелин в отчаянии закрыл глаза. Когда он открыл их, его лицо было спокойным и безучастным к происходящему.

– Стража! – В его голосе теперь не было никаких следов усталости. – Стража!

– Нет, остановитесь! – Элейн мгновенно соскочила с места, на котором сидела возле окна, и бросилась к братьям. – Граффид, не надо! Пожалуйста, остановись!

Но стража была уже здесь – воины по двое вбежали по лестнице и разняли принцев. А Ливелин сам оттащил от них Элейн. Лишь трое стражников смогли оторвать Граффида от брата. Но тот боролся не на жизнь, а на смерть, и с легкостью отбросил стражу в сторону и снова бросился на Даффида, оторвав один из рукавов его одежды.

– Уведите его и посадите под замок, – приказал Ливелин.

– Нет, папа. Ты не можешь этого сделать! Ведь Граффид твой сын! – Элейн уцепилась за его руку. – Пожалуйста, он не хотел этого.

– Что здесь делает ребенок? – Ливелин отдернул руку.

– Я приказала увезти ее отсюда до того, как мы вернемся, – тихо вставила Джоанна. – Леди Ронвен, видимо, ослушалась меня.

– Она и не думала! – неистово крикнула Элейн. – Все знают, что у вас для меня никогда нет времени. Вы всегда чем-нибудь заняты. Мы должны были уехать после обеда. Вы приехали слишком рано.

– Элейн, достаточно! Как ты смеешь разговаривать так с матерью! Она любит тебя так же, как любит нас всех! – раздраженно промолвил Ливелин, наблюдая, как из комнаты вывели Граффида. Всем были слышны проклятия, которые отзывались эхом, пока стража вместе с Граффидом не миновала лестницу. С минуту Ливелин стоял и смотрел в опустевший зев дверей, затем он снова обратил внимание на Элейн. Он задумчиво осмотрел ее. Волосы Элейн были взъерошены, голубое платье испачкано.

– Иди. Иди и найди леди Ронвен. – Выражение его лица смягчилось. – Скажи ей, что вы немедленно должны покинуть замок. Куда вы едете? – Ливелин повернулся к жене, лицо его выражало сожаление. Обычно он наслаждался присутствием своей младшей дочери.

– Они могут поехать в Ланфаэс. Элейн нужно заниматься только уроками.