Я была настолько поражена, что все слова мигом вылетели у меня из головы: она оказалась совсем не такой, какой я ее представляла.

— Ваша ученица, мисс Конналт, — произнес отец. Он внимательно наблюдал за нами, а губы его слегка подергивались, что, исходя из моего опыта, означало, что он искренне забавляется ситуацией.

— Надеюсь, мы подружимся? — сказала она.

— Я тоже так надеюсь.

Ее глаза изучали меня. По взгляду ее ничего прочитать было нельзя, но вот губы слегка дрогнули. Они сжались так, будто ей не понравилось то, с чем она столкнулась, но я сказала себе, что просто поддаюсь влиянию Салли Нулленс и Эмили Филпотс.

— Мисс Конналт делилась с нами планами своей учебной программы, — сказала мать. — Звучит очень интересно! Думаю, Присцилла, тебе следует показать ее комнату, а потом ты познакомишь ее с залом, где у вас будут проходить занятия. Мисс Конналт говорит, что хочет приступить к исполнению своих обязанностей как можно скорее.

— Вы хотели бы увидеть свою комнату? — спросила я, и мы вышли из гостиной. Пока мы поднимались по лестнице, она сказала:

— Очень красивый дом! Какое счастье, что его не разгромили во время войны!

— Мой отец приложил немало усилий, чтобы помешать этому, — ответила я.

— Да? — коротко выдохнула она. Она шла позади меня, и я чувствовала на себе ее взгляд. Это смущало меня, так что я почти обрадовалась, когда мы, наконец, оказались наверху и пошли рядом.

— Как я слышала, вы выросли в семье священника? — спросила я, пытаясь завести разговор.

— Да, в Уэстеринге. Ты знаешь Уэстеринг?

— Боюсь, что нет.

— Это в Суссексе.

— Надеюсь, вам не покажется здешняя погода слишком холодной: юго-восток, да еще рядом с побережьем. У нас здесь постоянно ветер с востока.

— Немножко похоже на урок географии? — ответила она, и в голосе ее послышались смешливые нотки.

Я осталась довольна нашим разговором и почувствовала себя немного спокойнее. Я показала ей небольшую комнату, расположенную рядом с классом. Раньше здесь жила Эмили Филпотс, но теперь она переехала этажом выше, в комнатку рядом с Салли Нулленс. Мать сказала, что новой воспитательнице следует жить рядом с классом, что было еще одним поводом вдоволь поворчать для бедной старушки Эмили.

— Надеюсь, вам здесь будет удобно, — сказала я.

— По сравнению с домом викария — это просто роскошь! — ответила она, обернувшись. Ее взор обратился на полыхающий за каминной решеткой огонь, который мать приказала развести специально к ее приезду. — У нас в доме было так холодно, я даже боялась зимы!

«Кажется, она мне нравится», — подумала я. Я оставила ее, чтобы она смогла спокойно распаковать вещи и помыться с дороги, сказав, что через час я вернусь и покажу ей класс и мои книги, а потом, если она захочет, — дом и сад.

Она, застенчиво улыбнувшись, поблагодарила меня.

— Думаю, я буду очень рада тому, что приехала сюда, — сказала она.

Я спустилась вниз, к родителям: они говорили о новой воспитательнице.

— Очень хладнокровная девушка! — сказала мать.

— Да, несомненно, в ней есть что-то, — ответил отец.

Увидев меня, мать улыбнулась.

— А вот и Присцилла! Ну, моя милая, что ты о ней думаешь?

— Трудно сказать, — уклончиво ответила я.

— С каких это пор ты стала такой осторожной? — вновь улыбнулась мать.