— Это была твоя обязанность — сложить карту и взять ее с собой, — продолжала Мина. — Ты отвечал за нее, потому что это была твоя карта. А теперь я не знаю, куда идти.

Паслен взглянул на Атту, ища помощи, но собака дремала в пыли, положив морду на передние лапы. Когда Паслен настолько пришел в себя, что смог говорить, не брызгая слюной, он принялся защищаться:

— Я бы взял карту, но ты заставила нас бежать так быстро, что я просто не успел.

— Я больше не хочу говорить об этом! — раздраженно заявила Мина. — Ты потерял карту. И что теперь нам делать?

— Я тебе уже сказал, что нам делать. Ты возвращаешься в гостиницу, я иду искать Риса, а затем мы все как следует ужинаем. В конце концов, сегодня цыпленок и…

Но Мина его не слушала. Она подошла к группе каких-то бездельников, которые слонялись у дверей таверны с кружками пива в руках и пьяными голосами спорили, стоит или не стоит пойти и посмотреть, что там за шум.

— Простите, господа, — начала Мина. — Какая дорога ведет на север?

— Вон та, госпожа, — ответил один из молодых людей, рыгнул и неопределенно махнул рукой.

— Я же тебе говорил, — сказал Паслен.

Мина подобрала сумку, перекинула ее через плечо и пошла вперед.

Кендер немедленно сообразил, что совершил ошибку. Ему следовало сказать, что он не знает дороги на север и нужно дождаться Риса. А теперь слишком поздно. Он смотрел, как она уходит, одинокая и потерянная, и хотел было бежать к Рису, но понял, что Друг не одобрил бы, если бы он оставил девочку. Однако

Паслен не знал, чем ей можно помочь. Она все равно его не послушает.

Он посмотрел на Атту, та села и тоже посмотрела на него. Собака ничего не могла посоветовать. Испустив глубокий вздох, Паслен побежал следом за Миной, и вот теперь они шли вместе, направляясь на север, к Дому Богов, но без Риса.

Паслен не оставлял попыток уговорить Мину вернуться в гостиницу, а та продолжала упорно отказываться. Препираясь таким образом, они прошли несколько миль, после чего кендер наконец сдался и решил поберечь силы для ходьбы. Он был благодарен Богам лишь за одно: поскольку у Мины не было карты, она не могла идти так быстро, как в прошлый раз. Ей пришлось передвигаться, как всем простым смертным.

Паслену оставалось лишь надеяться, что Рис в конце концов найдет их, хотя не мог представить, каким образом. Рис, наверное, решит, что они ранены, или убиты, или прячутся где-то… А возможно, он сам ранен или убит…

— Не буду об этом думать, — сказал себе Паслен.

Они шли долго, очень долго. Паслен надеялся, что Мина рано или поздно устанет и захочет отдохнуть, и всякий раз, проходя мимо придорожной харчевни, он прозрачно намекал, что неплохо бы сделать остановку. Но девочка отказывалась и продолжала путь, таща за собой заляпанную грязью сумку.

Попадавшиеся на дороге путники останавливались, чтобы поглазеть на необычную троицу. Если кто-нибудь пытался приблизиться к Мине, Атта начинала рычать, предупреждая незнакомцев, что нужно держаться подальше. Паслен вращал глазами и разводил руками, давая понять, что он ничего не может поделать.

— Если встретите монаха Маджере по имени Рис Каменотес, скажите ему, что видели нас и что мы идем на север, — просил он встречных.

Дорога бежала все вперед, и наши путники тоже шагали вперед. Паслен понятия не имел, сколько они прошли, но Утехи больше не было видно. Большая дорога сменилась проселком, и притом не очень хорошим, и внезапно, без всякого предупреждения закончилась. Путь на север преграждала высокая гора, и дорога обходила ее, разветвляясь на две — восточную и западную.

— Нам куда? — спросила Мина.