– Не переживайте так, Питер. В этом вовсе нет вашей вины. К тому же теперь этого младенца, наверное, похоронят как полагается.

Питер поднял влажный взгляд.

– Мой священник точно так же мне сказал. Что все это к лучшему.

– Скажите, а что-нибудь там при останках было? Может, какая-то одежда или игрушки? – спросила Кейт, жаждая услышать побольше подробностей, чтобы воспроизвести для будущих читателей максимально реальную картину. По опыту она уже хорошо знала, что просто голые скелеты людей не шибко будоражат.

– Нет, я ничего там не увидел. Были мелкие кусочки бумаги. Начальник сказал, крохотные, как конфетти. Сам я уже ни на что внимания не обращал, как извлек первую малюсенькую косточку.

– Представляю, как это было жутко, – сказала Кейт и украдкой взглянула на часы, подняв руку с чаем. – Как вы будете добираться домой, Питер? Может, посадить вас в такси?

Но Питер помотал головой и поднялся:

– Спасибо, я лучше пройдусь пешком. Проветрю голову.

И все же Кейт осталась недовольна своей заметкой. Вопрос в заголовке, по ее мнению, скорее являлся признанием неудачи. Он означал, что автор не смог наскрести достаточно фактов, раз вынужден был обращаться с вопросом к читателям. Кейт не сомневалась, что там можно найти и больше материала. Однако требовалось выждать какое-то время, чтобы криминалисты сделали свою работу, дав ей определенные наметки на продолжение поисков. К тому же она помнила, что ей необходимо искать и другие сюжеты для статей, чтобы ее имя в газете все время было на слуху и главный редактор не забыл о ее существовании.

Однако образ новорожденного крохи, завернутого в газету, точно какой-то мусор, Кейт никак не могла выкинуть из головы. И она не могла оставить это просто так.

«Так кто это дитя со стройплощадки?» – спрашивалось в заголовке.

Стоило ей это прочитать, и по телу побежал колючий холодок.

Найдено тело младенца! От этого слова «найдено» Анджела громко вскрикнула.

– Что такое, Энджи? – тут же примчался к ней Ник. – Что случилось?

Не в силах вымолвить ни слова, Анджела просто сунула мужу газету, тыча пальцем в заголовок.

Ник взглянул, куда она показывала, и лицо его сразу сделалось усталым и измученным.

– Энджи, милая, это ровным счетом ничего не значит. Ты сама же это понимаешь, верно? Ведь мы уже столько раз через это проходили.

Не желая встречаться с ним взглядом, Анджела снова и снова перечитывала заметку, откладывая ее в памяти.

– Но это произошло сразу после ее дня рождения. Ведь это, может быть, знак!

– Энджи, – уже громче и настойчивей заговорил Ник, – если ты станешь на это надеяться, тебя вновь будет ждать жестокое разочарование. И ты, как в прошлый раз, сляжешь с болезнью.

Анджела согласно кивнула. В 1999 году в Стаффордшире тоже нашли тело младенца, и она была полностью уверена, что там Элис. Что называется, ощущала это всем нутром. Однако все оказалось иначе. Выяснилось, что это мальчик, и к тому же дитя какой-то несчастной бедной женщины, которая, избавляя себя от нежелательного потомства, прибегла к удушению новорожденного. Полицейские потом нашли у нее в морозилке еще двоих.

– Сама посуди, если бы имелся какой-то шанс, что это Элис, полиция бы уже с нами связалась, – сказал Ник, произнеся наконец имя их дочери.

– Они уже могли о ней забыть, – возразила Анджела.

Конечно же, полиция об Элис забыла.