– Дальше пойдёшь один, – проговорил он. – И ты знаешь, почему. Я сделал всё, что мог. Квартиру найдёшь?

– Уж как-нибудь… – пробурчал Нери. Теперь он чувствовал себя абсолютно разбитым: вместе со здравым смыслом возвращались волнение и страх. Скорее всего, завтра утром он установит личный рекорд: трое суток без сна.

– Номер квартиры помнишь?

– Двести пятнадцать. Ты за дурачка меня держишь?

– На всякий случай, – Лихач похлопал Нери по плечу. – Всё-таки, тут люди пропадают. С матерью не ругайся. И ещё: если это повторится – звони. В любой час.

Внизу шумели оживлённые перекрёстки. Там дороги чужих судеб пересекались, скручивались витками спирали, а затем вновь расходились нитями бесконечной паутины. Над крышей вздымался пронзительно-синий купол неба, усеянный россыпью лучистых звёзд. Здесь, вдалеке от индустриальных кварталов, звёзды – неотъемлемый элемент ночных городских пейзажей.

– Ты всё знаешь, – обиженно пробормотал Нери, – и прячешь то, что может спасти меня от меня же самого.

– На самом деле, не намного больше, чем ты, – Лихач ободряюще улыбнулся. – Просто пойми и прими: ты не можешь копать дальше. Иначе подвергнешь себя опасности.

Нери лишь звонко рассмеялся в звёздное небо. Хмель ещё не до конца выветрился из крови. Ветер подхватил звук его голоса и унёс за собой, оставив в память лишь колкие отзвуки эха. По-прежнему натянуто улыбаясь, он поспешил прочь, к лестницам.

– Я не шучу, Нери! – бросил вслед Лихач.

Нери поймал возглас, но не мог заставить себя обернуться. Возможно, отчим прав и на этот раз.

В любом случае, копать пока некуда: ржавая лопата нашла на бетонный монолит.

Прозрачный лифт стрелой уносил Нери вниз. Пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, он зачарованно смотрел, как уплывают вверх созвездия, впечатанные в синий бархат небес. Звёзды походили на тонкие пробоины в днище огромного корабля; вода струилась сквозь них пучками света, как предвестник небытия. Долго ли ещё?

Внизу мерцали кварталы. Эта часть улицы в столь поздний час пустовала. Лишь арки автомобильных мостов то и дело пробуждали иллюзию жизни рыком двигателей.

Нери поймал взглядом чёрные квадраты окон своей квартиры. Мама и Венена уже спят. Что ж, оно и лучше!

Пожалуй, стоит просто вычеркнуть из жизни события двух предыдущих дней. Вакуум пустоты послушно заполнил голову, уничтожив сомнения в зачатке. 

Глава 2

Когда птицы падают 

1

Тридцать третий день третьего сезона, год 319

Девятый Холм засыпал в дымке облаков вместе с нахохленными воробьями, что затихли в кронах деревьев. Лёгкий ветерок целовал листья и гнал по каменистым дорожкам зёрнышки песка.

Скрип золочёных дверей, усеянных каплями огранённых рубинов, прорвал тишину Священной Аллеи. Поправив подол оранжевого платья, расшитый сердоликовыми бусинами, Анацеа ступила на лестницу. Пропахшие дымом и благовониями волосы хранили память о Великом Посвящении.

Кантана жалась к ней так крепко, что, казалось, они стали единым целым. Малышка впервые увидела Великое Посвящение, и её плечи под чёрной тканью накидки мелко дрожали, а глаза блестели от слёз.

– Мама, – проговорила Кантана с ужасом, – что они сделали с Сианом?!

Анацеа натянуто улыбнулась в полумраке:

– Сиан теперь – Покровитель. Покровитель деторождения, которому будет служить Сиазе. Она будет всю жизнь носить пурпурные одежды: ведь пурпур – цвет зарождающейся жизни. Цвет любви, которая приводит к союзу мужчины и женщины, рождению детей…

У подножия Храма, на серебристых скамейках, собралась целая группа людей.