— И что? — пошевелил усами Уголек.

— Я прошу тебя не делать этого. Не ради нас, — добавил Львиносвет, — а ради Грозового племени. Его судьба сейчас в твоих лапах.

Уголек тяжело вздохнул.

— Не трать время попусту, взывая к моей верности племени, — прорычал он. — Белка уже говорила мне о том же, но я прогнал ее. Я сказал ей то же, что сейчас говорю тебе — меня ничто не остановит!

Золотая шерсть на загривке Львиносвета встала дыбом. Он выпустил когти и угрожающе зашипел:

— Я могу победить тебя в схватке!

В тот же миг на лапах Уголька зловеще сверкнули когти, а глаза превратились в два осколка синего льда.

— Попробуй! — оскалился он, но тут же втянул когти. — И ты решишься на это, благородный Львиносвет? Посмеешь напасть на своего товарища-воителя? Нет, у тебя не хватит духу рискнуть своим положением в Грозовом племени!

Презрительно фыркнув, Уголек повернулся и пошел прочь, но через несколько шагов остановился и посмотрел через плечо на Львиносвета.

— Ты, как и все мы, связан Воинским законом!

— И этот закон позволяет тебе предавать свое племя? — крикнул Львиносвет, но Уголек больше не обернулся.

Львиносвет молча смотрел ему вслед. Что же делать? Нельзя позволить этому коту отнять все, ради чего живет и сражается Грозовое племя — все, ради чего живет и сражается он сам.

— Возможно, я не настолько связан Воинским законом, как ты думаешь, — угрожающе прошипел Львиносвет.

Глава XXV

Воробей тихо лежал на своей подстилке в палатке целителей и ждал, когда придет сон. Львиносвет рассказал ему о своем разговоре с Угольком и о том, что серый воин отверг его просьбу и мольбы Белки.

«Раз это не помогло, надо попробовать по-другому», — думал Воробей.

Широко зевнув, он глубже зарылся в мягкий мох. Потом представил себе, как пролезает сквозь ежевику, выбегает в лагерь и тихо входит в воинскую палатку. Бесшумно скользнув между спящими воителями, он остановился над серым Угольком.

Мысленно Воробей расчистил себе лапами местечко рядом, свернулся рядом со спящим и приноровился к его дыханию.

Вскоре ветерок пробежал по его шерстке, и он очнулся в лесу, неподалеку от границы племени Теней. Уголька не было видно, но лес почему-то выглядел незнакомым. Запах племени Ветра заставил Воробья вздыбить шерсть в ожидании схватки, он выпустил когти и замер, прислушиваясь к тишине.

Ветер пригибал траву к земле, со свистом гнал палую листву. Воробей прыгнул на сухой листок и с наслаждением смял его в лапах. Это было редкое удовольствие, ведь только во сне он обретал зрение и мог играть с листвой, как всякий обыкновенный кот.

«Ты уже большой!» — строго напомнил он сам себе.

В тот же миг он услышал чьи-то тихие шаги в траве. Вот высокие стебли папоротника раздвинулись, и на поляну вышел Уголек. Увидев Воробья, он остановился, как вкопанный.

— Что ты здесь делаешь?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — хмыкнул Воробей и подошел, чтобы смахнуть сухой листик с плеча Уголька.

— Ты видишь? — распушился серый воин.

— Ну да. Это ведь твой сон, Уголек. Разве ты забыл?

Серый воин попятился назад, в глазах его промелькнула тревога.