|
Ран пожал плечами. Сам он стоял спокойно, не двигаясь и не пытаясь предугадать, что ждет их в переходах лабиринта. Он не видел в этом смысла – предугадывать. Не обладая даром прорицания и не имея исходных данных, это было напрасной тратой времени и сил. Любое предположение лишь останется таковым, но не приблизит к правде. Поэтому он молча ждал, зная, что кинжал ляжет в ладонь моментально, а сил его мышц хватит, чтобы убить.
Мальчишки у стены нервничали, лишь один стоял смирно, но выглядел не собранным, а оглушенным. Темные глаза мальчика казались переспелыми вишнями, почти по-девчоночьи красивое, смуглое лицо побледнело, став пепельно-серым. – Смотри-ка, Нерр сейчас в обморок свалится, – преувеличенно громко захихикал Линт. – Как бы ты сам не свалился, когда на тебя трехголовый монстр попрет, – хмуро отозвался с другой стороны косматый Брант. – Ничего, я ему количество голов мигом уменьшу, – Линт демонстративно подкинул в руке топорик. Им разрешили выбрать любое оружие, и каждый взял то, что считал наиболее убойным. На взгляд Рана, выбор Линта был неудачным, но, конечно, он промолчал. Здесь каждый сам за себя. – Эй, девочка, ты платочком запасся? А то ведь плакать начнешь, маму звать! Или вопить, как тогда, под лестницей. Помнишь? Или тебе тогда понравилось? Ну же, красавица, скажи хоть слово, не молчи! Топорик снова сверкнул гранью на солнце. Линт мерзко ухмыльнулся. О его неприязни к смуглому Кристиану Нерру знали все, но предпочитали в развлечения чокнутого рыжего не вмешиваться. Все-таки… каждый сам за себя. Слова Линта оборвал скрип решетки, а пятеро мальчишек у витой створки вздрогнули и подобрались, когда она открылась. – Всего лишь пройти один круг, – пробормотал Линт, нервно подкидывая на ладони свое оружие. – Только круг. Всего лишь… – Заткнись, – оборвал его Брант. – Без тебя тошно. Кто первый? Он обвел взглядом замерших мальчиков. – Что, все струсили? Все равно ведь придется идти, кто не войдет, того заставят… – он осекся, повернул голову. Пока он говорил, Ран уже прошел сквозь арку и сейчас уверенно двигался вдоль стены к повороту. Следом за ним неожиданно пошел молчаливый темноглазый Кристиан, побрел, слегка шатаясь и неуверенно трогая рукой кладку ограждения. Остальные тоже двинулись вперед, нервно озираясь и ожидая нападения. Но на них Ран не смотрел, он шел, сжимая в ладони рукоять кинжала и внимательно осматривая узкий коридор лабиринта. Прислушался у поворота. И шагнул… в темноту. Дневной свет померк, вокруг разлилась тьма, в которой лишь камни светились тусклыми зеленоватыми крупинками. И в этой тьме кто-то ждал, смотрел жадно, протягивал белые руки, похожие на стебли растений. Они тянулись со всех сторон, пытались схватить, обвить, сломать… И темный дар Рана на них не действовал, у этих рук не было тел, не было лиц, в которые можно было посмотреть. Мальчик ударил кинжалом первую, вторую, третью… Он бил снова и снова, сжимая зубы и пытаясь пробиться к выходу, что был где-то там, за стеной хватающих его рук. Удалось, и он метнулся в сторону, ударился ногой о торчащий камень, ругнулся, кувыркнулся, снова вскочил. Побежал, уворачиваясь от рук-стеблей, отсекая их кинжалом, пригибаясь и прыгая. На полном ходу вылетел на пятачок за поворотом и остановился так резко, что перехватило дыхание. У стены стоял Кристиан, а у его ног бился на земле Линт, зажимая колотую рану в боку и пуская кровавые пузыри. Мальчик поднял голову, посмотрел на Рана темными, как вишни, глазами. Его лицо все еще было бледным, но совершенно спокойным, как бывает у человека, хорошо сделавшего неприятную, но нужную работу. Красивое лицо рассекали уродливые порезы, и кровь заливала рубашку. |
