Значит, ему по-настоящему нравится делать гадости ближнему.

£5 прошлую пятницу группа неизвестных восьмиклассников насильно подарила Александре Ъорисовне батарею.

Ыз доклада завуча на школьной линейке

Как правило, такие типы в классе всегда присутствуют в единичном числе. Как в одной банке не может ужиться парочка скорпионов, так и в одном классе пара настоящих умных злодеев ужиться не может. Перегрызутся.

Вокруг них всегда вьется стайка прихлебателей, которые зачастую гораздо опаснее своего хозяина, потому что из кожи вон лезут, чтобы выслужиться перед начальством.

Компания отличная.

Теперь перейдем к следующей категории школьных хулиганов. К той, что старше. Это их деятельность. окружается ореолом мистической славы, это их весомые шаги сотрясают устои хлипкого школьного мироздания.

Хулиганская школьная элита, короли прокуренных крылечек, владетели сумрачных туалетов.

Человек, не обучающийся в лицее-пансионе им. Софьи Ковалевской, наверняка знает в лицо хотя бы одного школьного короля. Как правило, это личность до крайности мумиозная. Идол разновозрастных шалопаев. Кумир остолопов и головная боль учительского состава, гроза практикантов из педвуза. Все в школе его боятся и боготворят.

Он курит. Причем сигареты самого дешевого сорта, от которых у слабаков попросту волосы выпадают. И даже не просто курит. Периодически, для того чтобы произвести впечатление на своих холуев, он тушит сигарету в собственный кулак. А еще круче — в язык.

Курит на крыльце. Курит в туалете. Иногда, чтобы поразить свою свиту, курит даже в школьном коридоре. На замечания и репрессии ему плевать.

Он дружит с улыбкой. На лице школьного короля всегда снисходительная гримаска. Еще бы — он так велик, что даже мир вызывает у него снисхождение.

У короля особая походка. Походка человека, уверенного в себе на сто пятьдесят процентов. От этого и ленивая. Он идет по школьному коридору, и разная школьная шушера рассекается на части от одного вида его свирепой фигуры. Иногда, чтобы продемонстрировать свой культ личности, он пихает подвернувшегося под богатырское плечо доходягу. Или пиратски улыбается замотанной жизнью математичке.

Обычно такой тип обладает какой-нибудь абсолютно героической особенностью. В школе ребята шепотом рассказывают про то, как король может за один час расколоть лбом сто двадцать грецких или пятнадцать кокосовых орехов — это потому, что у него во лбу пластинка из титана: в детстве он упал на штырь от комода и пробил себе лоб вплоть до мозга.

Гроза всего двора и всей школы Стог был высок ростом, широк в плечах и мог дать в рог любому.

Кто был младше его на пару лет.

Стог наводил ужас на всех.

Кто был младше его на пару лет.

И все хотели быть такими, как он. Сильными, решительными и с большими кулаками. Мелкая шпана очень уважала Стога. Когда он проходил по двору или по школьному коридору, сердца шпаны замирали.

Потом Стог окончил школу, сходил в армию, а вернувшись, стал совсем другим. Робким, слабым и придавленным. Те, кому он вчера отвешивал щедрые подзатыльники, посылали его за сигаретами.

Кумиром местной шпаны он больше не был.

Это к тому, что время все меняет.

Каждый, каждый хочет быть таким, как король.

Каждый дурачок.

Король сидит на школьной завалинке, дымит папиросиной и рассказывает своей свите героические истории.

«Вчера мы идем, а эти бакланы — раз! А мы им и говорим…»

Истории вызывают восхищение и трепет. Большинство из свиты так или иначе стремится королю подражать. Почему? Потому что телевизионные кумиры — они далеко, иногда за тысячи километров. А король — вот он, рядом, протяни руку и потрогай… Если, конечно, он ее не откусит.

Ни в коем случае не стремись походить на этого болвана, даже если сейчас тебе кажется, что это весьма круто.