— Ясно, все-таки стесняешься, — Артем пожимает плечами, но все же выходит.

Фух!

Дверь закрываю на замок. Скорей, скорей снимаю платье. Переодеваюсь сразу в обновки: джинсы и футболку с принтом веселой мышки. Нет, другое надену, Долинский опять начнет обзывать. Передумываю и оставляю.

В детстве я любила рисовать мышей, ну, с кем не бывает. Кто-то котиков, кто-то принцесс, а я смешных мышек. Вот Артем и прицепился ко мне с этим прозвищем.

Но мы уже не дети, я расту, только для сына тети Жени ничего не меняется. Ишь, выдумал, его не надо стесняться. Я же от одной мысли, что он мог заглянуть и застать меня в одном белье, покраснела и рассмешила парня. Зато Артем ничего, видите ли, его таким не удивить, особенной мной. Понимаю и все равно я стесняюсь.

Первым делом благодарю тетю Женю за подарки, в обе щеки целую. Скоро придет дядя Лев, он папа семейства, его тоже обниму и «спасибо» скажу.

Тетя Женя просит еще покрутиться, определяя, точно ли размер подошел, а то ведь и поменять еще можно.

— Все подошло, лучше не бывает! — тороплюсь успокаивать женщину. — Ничего менять не надо. Ой… теть Женя, а вы чего?

Смотрю на свою фею, она вытирает слезинки.

— Ликуся, ты так становишься на Аню похожа. Подруга бы очень гордилась тобой.

Уже и у меня закапала жидкость из глаз. Мамы мне очень не хватает. Пять лет прошло, как мамули не стало, а я… я все еще живу воспоминаниями.

Реальностью живу меньше, и то только рядом с Долинскими и подругой. Всё остальное будто подчеркивает ту границу, за которую скатилась моя жизнь пять лет назад.

— Мы всегда будем помнить крестную и тебя одну не оставим, — тот редкий случай, когда Артем говорит серьезно. Моя мама крестила его и обожала.

— Да, так и будет. Ну что, садимся за стол? — тетя Женя выдавливает улыбку, Артем когда-то говорил, что она старается при мне особенно держаться.

Наши мамы дружили с детства. Вместе везде и не разлей вода. Даже было такое, что моя мама спасла тетю Женю, когда та зазевалась и чуть не попала под колеса машины. Мамочка прыгнула перед ней и сама пострадала, но хорошо, что тогда обошлось только травмами. А вот тяжелая болезнь не пощадила самого дорогого для меня человека.

За столом я нападаю на салаты и мясо, голодная – жуть. Как и в детстве, одновременно с Артемом кидаемся на пирог с грибами, а тетя Женя смеется. Мы для нее всегда дети, и я чувствую Артема кем-то вроде старшего брата.

— Лика, что там эта змеюка, достает тебя? — тетя Женя не смогла удержаться.

— Ну, не всегда, бывает терпимо, — пью сок и думаю про себя, как точно назвали мачеху.

— Ты же знаешь, что можно к нам переехать. От нас и до учебы будет ближе.

— Да, знаю, теть Жень, но папа же, вы понимаете…

— Давай я поговорю с Павлом?

— Это не поможет, лучше не надо, — отказываюсь в страхе, что тогда мне запретят общаться с Долинскими. — Папа сказал, что можно будет переехать только с третьего курса. А пока я на первом, наверное, подожду пару лет.

Честно говоря, не знаю, как я дождусь этого счастья свободы. Но и садиться на шею подруге мамы не хочется. Вот бы найти такую работу, чтобы на съем жилья хватило. Еще у меня есть надежда попроситься в общагу моего универа. С каждым днем терпения все меньше и меньше.

Приехал с работы дядя Лев, так я называю высокого серьезного мужчину. На работе он Лев Степанович, строгий начальник. На Артема часто рычит, когда тот уходит в загул, позабыв об учебе. Со мной всегда приветливый и любит поболтать.

— Ждете меня? — широко улыбается папа Артема. — А я не забывал о вас. Для девочек заехал купить вкусности, — баловать он тоже умеет и любит.

Дядя Лев протягивает мне и жене по коробке конфет из кондитерской, в которой готовят по старинным рецептам настоящие шоколатье.