— Я знаю, Томбой. Знаю, что у меня есть. Но и ты знаешь, в каком я положении и почему это делаю. Мне нужны деньги. Моя половина из тех, что мы получили по контракту. Когда закончу с делами в Лондоне…

— Если закончишь, — перебил меня Томбой. — Вот о чем надо думать. Ты ведь можешь и не вернуться. Я рассказывал тебе о Поупе. Его голыми руками не возьмешь. У него связи. Он знает отчаянных парней. Не связывайся с ним. Послушай меня, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Когда закончу в Лондоне и вернусь, то вложу все, что останется, в бизнес. Но я не знаю, сколько времени понадобится…

— Ты меня не слушаешь.

— Слушаю, но я все обдумал. И ты знаешь, какой я упрямый.

— Слишком упрямый.

— Может быть. Но другим мне не стать. Билет заказан на пятницу. Вылетаю из Манилы. Задерживаться не буду, вернусь при первой же возможности. Может быть, через несколько дней. Может быть, через несколько недель. Буду на связи.

Томбой шумно вздохнул и снова покачал головой.

— Будь осторожен. Знаю, ты считаешь себя крутым парнем. Во многих отношениях ты и впрямь крут, но всегда найдутся покруче. Не хотелось бы, чтобы ты встретился с такими.

Я кивнул:

— Спасибо за совет.

Он начал говорить еще что-то, но остановился и просто пожелал удачи.

Я ответил, что она мне не понадобится, но в душе понимал — без нее не обойтись.

Часть вторая

В жестоком городе

Глава 8

Ветер хлестнул по лицу ледяной плетью, стоило мне выйти из здания аэровокзала в Хитроу — в легкой курточке и рубашке. Англия. Начало декабря. Пятница. Семь часов вечера. В нескольких ярдах от меня, за панелями, защищающими вход от буйства непогоды, с неба лил дождь. В полумраке медленно ползли машины.

Англия зимой. И о чем только я, черт возьми, думал, возвращаясь сюда?! Во время полета мне едва удавалось сдерживать волнение; перспектива встречи с родиной после долгой разлуки затмевала вполне законное сомнение — как-никак я возвращался отнюдь не ради приятных встреч с прошлым. Теперь, однако, градус энтузиазма быстро падал вместе с температурой остывающего тела. Я трясся от холода, чувствуя себя настоящим туристом — одиноким, неподготовленным и никому не нужным. Надо было как можно быстрее добраться до тепла. Диктор в аэровокзале объявил, что экспресс до Лондона временно не ходит из-за аварии в Хоунслоу — скорее всего какой-нибудь эгоист-придурок бросился под поезд, — поэтому я присоединился к очереди на такси, очереди, состоящей из таких же дрожащих, несчастных, промокших путешественников. В какой-то момент мной овладела паранойя — а вдруг я наткнусь на кого-то, кто меня помнит? — но ее тут же отодвинула уверенность в надежности маскировки. В конце концов, на контроле ни у кого вопросов не возникло. Я протянул свой паспорт на имя Маркуса Кейна, удостоился короткого взгляда, и на том испытание закончилось. Никто даже не посмотрел на меня еще раз. Я вернулся.

Моя очередь подошла через десять минут. Продрогший, я забрался на заднее сиденье черного такси и попросил водителя отвезти меня в Паддингтон. Не говоря ни слова, тот отвалил от тротуара и, втиснувшись в поток машин на выезде из Хитроу, повернул в сторону автострады М-4.

Движение на шоссе было не лучше погоды. Все три потока в направлении Лондона двигались со скоростью не больше десяти миль в час с бесконечными остановками, ожиданием, рывками, сердитыми гудками и под аккомпанемент ветра и дождя. То же самое, если не хуже, происходило и на встречных полосах — машин, спешащих покинуть столицу, было еще больше, чем торопящихся вернуться в нее. Я уже забыл, в какое столпотворение может превращаться юго-запад Англии.