Называется эта столица - Шиханы. Точнее, Шиханы-2, а военного адреса мы все равно не скажем. И слышал об этом месте любой житель Саратовской области, а уж студент Саратовского университета - тем более. Тем более биолог.

Тем более закончивший военную кафедру. И слышал, несмотря на все секреты, столько, что при малейшей возможности выбора поедет в Чечню. Жить-то хочется…

Собирали и провожали командированных не то чтобы с музыкой, но почти всем батальоном. Бог его знает, чем и как встретят далекие и чужие Шиханы. Может, там и гуталин - кожно-нарывного действия… Огромную, килограмм на пять, жестяную банку сапожной радости от щедрот своих выставил не кто-нибудь, а лично прапорщик Евздрихин. Он же, скрипя зубами, выдавал отбывающим новенькое снаряжение. Уже не от щедрот, а по личному распоряжению товарища подполковника Стойлохрякова - дабы все химвойска видели, что даже последние раздолбаи в отдельном батальоне экипированы не хуже разведчиков. Скрипел прапорщик, чуть не плакал. Вот камуфляж, ни разу не надеванный, нулевый - а ведь кое-кому из этих дятлов уже четвертый за год меняют, это ж понимать нужно! Или вот десантные ранцы вместо вещмешков… ну, пусть не новые, но все-таки! Берцы вместо сапог - это уж совсем зря, в кирзачах-то по всяческой гадости бегать не то что быстрее, но уж точно безопаснее…

А самым обидным для Евздрихина было даже не расставание с ценным войсковым имуществом - ну, не обеднеет он, не обеднеет, хотя и жалко дюжины комплектов. Обидно было, что стоял рядом с ним лейтенант Мудрецкий. Стоял и внимательно наблюдал, чтобы выдавал старый прапорщик положенное и не подсовывал ненужное. Мальчишка, пиджак, только-только научился портянки мотать, а туда же - проверять! Если бы нужно было прапорщику Евздрихину подсунуть в убывающую команду что-нибудь слишком уж завалявшееся - и не заметил бы лейтенант, как не в силах подсмотреть фокусник из сельской самодеятельности секреты великого мага Дэвида Копперфилда. Да и вообще, кто он такой, тот Копперфилд?! Подумаешь, вагон у него бесследно исчезает, так ведь появляется потом! Не-ет, дорогой, а ты этот вагон оприходуй, да еще так, чтобы не только исчезновения не заметили - не вспомнили бы, что он и на свете был…

«Господи, да убери ты куда-нибудь этого сопляка!» - взмолился прапорщик в глубине души своей. И случилось чудо - услышана была молитва, и явился ангел. В сиянии начищенных ботинок, в одеждах, пропыленных и пропеченных до неразличимости цвета маскировочных пятен, и в кепке с офицерской кокардой вместо нимба.

- Пошли, Юрец, - вздохнул ангел, сильно похожий на командира разведвзвода старшего лейтенанта Бекетова. - Комбат приказал тебе оружие выдать.

- Да я уже… - Мудрецкий хлопнул по приятно оттягивающей портупею кобуре.

- Так то ты, а то твои! Давай, давай, бери тех, кто уже с вещами, - и на выход! В смысле - в оружейку!

- Слушай, а зачем нам автоматы? - опешил Юра. - Мы ж не разведка, нам химзащиты и противогазов хватит…

- Ага, ага, и еще лопаты вам нужны. Зараженное дерьмо разгребать. - Бекетов ухмыльнулся. - Действовать будете в условиях, максимально приближенных к боевым. Так что получите, распишитесь и попробуйте только потерять по дороге!

- А если кто-нибудь отнимет? - высунулся из-под командирского локтя Валетов. - Вот наедут на нас какие-нибудь гоблины, и что тогда?

- Тогда, рядовой, досылаешь патрон в патронник и производишь предупредительный выстрел в голову, - разведчик оценивающе взглянул на низенького Фрола и добавил: - Хотя для начала можешь и в живот, тебе так удобнее будет. Еще вопросы?

- Слушай, так нам что, и патроны выдадут? - забеспокоился Мудрецкий.

- Пошли, пошли, сейчас ты у меня все получишь! - пообещал Бекетов и направился к оружейной комнате.