– Какое же объяснение тебя устроит? – невозмутимо поинтересовался Дмитрий.

– Правдивое. Нет, я не прошу правды. Я все понимаю. Но тяжело так. Ты терзаешь меня этой недосказанностью. Мне было жутко стыдно и больно за то, что я совершила. А почему молчишь ты?

– Потому что я не знаю, что со мной произошло, – после долгой паузы произнес Дмитрий, выкатывая второй слой заранее продуманной легенды.

– То, что к тебе приходили предки, это выдумка?

– Я просто сказал тебе не всю правду, – лукаво улыбнулся Дмитрий. – Как ты когда-то.

– И что же ты опустил? Наверняка самое важное.

– Разумеется. В ту ночь я прожил во сне целую жизнь. Большую, бурную и очень насыщенную. Родился, вырос и умер. Это был мне подарок от далекого пращура.

– Какая она была, подаренная тебе жизнь?

– Совсем другой. Это очень долго рассказывать.

– Сейчас не хочешь?

– Нет, – честно ответил Дмитрий. – Может быть, позже.

– Ты не веришь мне?

– Если бы я тебе не верил, то не сказал бы того, что ты услышала.

– Тогда почему?

– Ты хочешь от меня исповеди. Мы еще недостаточно близки, что ли. Да, понятно, – умру я, скорее всего, тебя живьем съедят. Митрополиту и дяде ты не по душе. И не только им. Вообще удивительно, что мама с тобой разоткровенничалась.

– Я это прекрасно понимаю, – кивнула Анна. – Поэтому и стараюсь быть тебе полезной. Как ты и приказал. Но сейчас ты раздразнил во мне любопытство. Дурное и вредное. Я сна лишусь.

– Ну, хорошо. Один вопрос, – улыбнулся Дима. – Я отвечу на один твой вопрос по той жизни во сне. Чтобы не мучать тебя так жестоко.

– Сколько лет ты прожил там?

– Шестьдесят восемь.

– Значит, тебе сейчас… ох…

– Все остальное потом, – улыбнулся Дмитрий. – Пойдем внутрь. Ты продрогла.

Глава 8

1361.03.01, Москва

В головах наших людей очень крепко сидит апокрифическая Средневековая Русь. Ее наполняют православные богатыри, несметные полчища врагов, крепкие срубы и прочие идиллические мечтания романтиков XIX века. Но действительность была намного более суровой и низменно-реалистичной.

Всю эту красоту разом перечеркивает голод. И, как следствие, хроническая нищета широких масс. Там, где свирепствует голод, нет места достатку. А летописи наперебой «радуют» нас свидетельствами того, что двух-трех лет не проходило, чтобы в одном или другом княжестве не всплывало это бедствие. Причем, что печально, он нередко шел рука об руку с острыми инфекционными заболеваниями. Например, в том же 1351 году знаменитая эпидемия чумы обрушилась на Русь, собрав огромный урожай.

Конечно, существует мнение, что на Руси в плане гигиены все было намного лучше, чем в остальной Европе. Однако, если посмотреть на карту интенсивности поражения чумой в середине XIV века, то связь прослеживается только одна – через плотность населения. Чем гуще жил народ, тем сильнее по нему била инфекция. Из чего можно сделать только один вывод – уровень гигиены был примерно одинаков по всему региону. Что, кстати, и подтверждается средневековыми источниками. Богатые люди принимали ванны и старались блюсти чистоту ради приятного запаха и вида, а беднота повсеместно прозябала в грязи.

Но вернемся к нашим баранам.

Голод. Вот он, настоящий, лютый и безжалостный враг, с которым никогда не получится достигнуть примирения. Ни Батый, ни Мамай не в состоянии с ним потягаться по опустошению, приносимому на Русь с завидным упорством и регулярностью.

Главной причиной голода была крайне низкая производительность труда и полное отсутствие внятной агротехники с селекцией. Своей невеликой властью взять и приказать селянам сажать там и то, как хочется князю, Дмитрий не мог.