|
А вот постараться поднять производительность труда – вполне мог. Там все было просто и упиралось в нехватку нормальных инструментов, а то и полное их отсутствие. Банальной косы-литовки просто еще не существовало. Да, да. Той самой простой и незамысловатой косы, без которой что в наши дни, что в XIX веке просто не мыслилось сельское хозяйство. И, как следствие, заготовить сено впрок было весьма нетривиальной задачей. С прочими сельскохозяйственными инструментами дела обстояли не лучше. Да чего уж там – обычных топоров была острая нехватка. Из-за чего бедняки, то есть, почти все население княжества, себе даже сруба поставить не могли. Вам смешно? Как же так, село и без сруба? Однако – бедность, она такая. Когда тебе нечем сделать нормальный дом, приходится обходиться куда более тривиальными решениями, оставляя срубы тем, кто богаче. Этакий публичный признак статуса и благополучия.
Что требовалось для производства инструментов? Сталь. Ну, или хотя бы железо. В те годы – крайний дефицит. Особенно в регионах с низкой плотностью населения и, как следствие, малым количеством рабочих рук. Ведь на один килограмм железа, очищенного от шлака кузнечным способом, уходило несколько сотен человеко-часов. Много это или мало? В Москве образца 1360 года проживало около четырех с половиной тысяч человек, из них порядка тысячи – взрослые. Так вот, на всю эту массу людей приходилось всего три кузнеца с дюжиной подмастерьев. И за год, если отбросить все прочие дела, они могли изготовить порядка двухсот килограмм дельного железа. То есть порядка пятидесяти-шестидесяти грамм железа на жителя города. Совершенно ничтожный показатель, особенно учитывая тот факт, что большая его часть уходила на оружие и доспехи. Почему их было так мало? Из тысячи взрослых только пять сотен были мужчинами, которые занимались самыми разными ремеслами, а частью и просто на подхвате перебивались. Три процента от взрослого мужского населения в области металлургии – это неплохой показатель, хотя абсолютные числа и выглядели совершенно ничтожно. Понимая, что без нормальных инструментов ему не вытянуть княжество, Дмитрий подошел к вопросу с позиции выходца из далекого будущего. Посему воспользовался простенькой индийской печкой для тигельной плавки, известной в XIV веке только в мусульманском мире, каолиновыми тиглями и знаниями XXI века. Что позволило очень быстро подобрать нужные добавки и их пропорции для получения хорошего, стабильного результата. Благо, что знаний хватало[22]. После двух недель экспериментов Дима запустил на полную мощность все пять тигельных печек и уже через месяц переработал всю заготовленную летом крицу. На выходе получилось порядка четырехсот килограмм прекрасной тигельной стали. То есть двухлетний предельный объем железа, доступный для города, или пятилетний обычный. Железа, не стали. Иными словами, применив этот сплав исторических технологий и современных знаний, Дима смог за месяц выполнить пятилетку, увеличив радикально не только количество, но и качество. Ведь тигельной стали в XIV веке в Европе не делали. А все изделия из нее либо были импортными, либо производились из импортного сырья. Иными словами – он совершил натуральное чудо, которое всецело расположило к князю изначально довольно скептически настроенных кузнецов. Важным моментом было то, что Дмитрий не очень доверял московским кузнецам, попросту не зная, что от них можно ожидать. А ну как болтать пойдут? Или еще что учудят? Поэтому ключевой технологический процесс – загрузку тиглей и их запечатывание он проделывал самостоятельно без лишних свидетелей. Выделив для этого отдельную комнату в тереме. Туда ему подвозили тщательно размельченную крицу с древесным углем, промытый речной песок, известь и так далее. А как, что и в каких пропорциях, держалось в секрете. Конечно, кузнецы могли и сами начать экспериментировать. Но за это Дима не переживал – подобрать состав, не зная что и для чего нужно, – было практически за гранью реальности. |
