Все наши враги были мертвы. Или не все? Объятия Ольги не позволяли мне как следует рассмотреть, что происходит на месте взрыва. Наконец она успокоилась, и я смог разглядеть плавающего метрах в десяти от яхты человека. Невероятно, но это был Мейер!

— Живуч, зараза... — пробормотал я.

— Просто хорошо соображает, — не согласился Сергей. — Как только вы с этим парнишкой сиганули за борт, он тут же прыгнул вслед за вами. А вот Клейну и Мигелю не повезло.

— Что-то мне подсказывает, что я об этом жалеть не буду... Ну, и что с ним теперь делать? Както нехорошо бросать все-таки.

— А давайте подарим ему Дневник? — предложила Вика. — Он же так мечтал о нем.

— Здесь глубина километров девять, — добавил явно повеселевший Дмитрий. — Мы уже над Марианским желобом.

— Замечательная идея! — согласился Сергей. — Эй, граф! — крикнул он. — Плыви сюда! Да не бойся!

Мейер нерешительно плавал возле обломков своего катера. Его лицо выражало злость и растерянность. Наконец, приняв решение, он медленно поплыл к нам. Очевидно, ему совершенно не хотелось умирать.

Сергей тем временем обвязал Дневник куском троса. Когда глава Ордена подплыл, аккуратно опустил закованный в сталь артефакт вниз.

— Ты ведь хотел получить Дневник? — громко спросил он. — Так держи его — он внутри!

Дневник коснулся воды. Мейер несколько секунд смотрел на Сергея ненавидящим взглядом, затем ухватился за Дневник. Сергей отрезал ножом канат, Дневник тут же начал тянуть графа на дно.

Не удержав его, Мейер уцепился за канат. Отчаянно работая ногами, пытался держаться на плаву, но тяжелый стальной саркофаг неумолимо тянул его вниз, приходилось все дальше отпускать канат. Затем тот и вовсе выскользнул из рук: захрипев, Мастер тут же нырнул следом...

Ему удалось ухватить ускользающий канат. Он удержит Дневник — непременно удержит... Намотав канат на руку, он изо всех сил заработал ногами и свободной рукой. Нужно только добраться до поверхности, зацепить канат за руль яхты — и Дневник будет спасен. Они не будут знать, а он потом его заберет. Нужно совсем немного...

Он рвался к яхте, но ее темный силуэт над головой медленно удалялся. Начали болеть уши — Мейер сглотнул, в ушах пискнуло. Боль прошла. Нужно было бросать Дневник и спасаться, но он не мог заставить себя разжать руку. Он выплывет, нужно только немного постараться...

А потом пришел страх: граф вдруг осознал, что он уже слишком глубоко, что ему может не хватить воздуха, чтобы выбраться наверх. Понимая, что уже не в силах ничего изменить, разжал руку — канат, змейкой скользнув по ладони, исчез в бездне. А Мейер рванулся наверх, к свету. Туда, где была жизнь.

Он греб изо всех сил. Никогда в жизни ему не было так тяжело: воздуха в легких уже давно не осталось, тело начали сотрясать судороги. Чувствуя, что уже не может себя контролировать, что вот-вот вдохнет воду, Мастер закричал, пуская пузыри, и отчаянно рванулся вверх...

Когда он вынырнул, у него уже темнело в глазах. Надрывно втянул в себя воздух — звук получился просто ужасающим. Тяжело задышал, чувствуя, как возвращается к нему жизнь.

— Смотри-ка, выплыл... — послышался рядом чей-то голос. Как во сне, Мейер запрокинул голову, различил белый борт яхты. Медленно, капля за каплей, начало возвращаться осознание происходящего. Он упустил Дневник. Упустил... И ведь знала об этом Кларисса — ведь все знала, стерва! Ведь так и сказала: получишь ты свой Дневник. Но постарайся не упустить его вновь.

Он упустил его. Упустил... Осознание этого наполнило сердце графа отчаянием. Как его теперь найти? Невозможно, немыслимо. Нереально. Дневник потерян, и вместе с ним ушли в небытие и сладкие грезы об абсолютной власти...

Мы смотрели на плавающего у борта Мейера.