|
Оказавшись под домашним арестом, отец не отпускал меня от себя ни на минуту. Он, как дядька, ходил за мной, играл со мной, и я даже спал в его комнате… Он, кажется, предчувствовал нашу вечную разлуку и мое сиротство. Скоро его арестовали, а я попал в Сухопутный шляхетский корпус. Там я испытал мучения гораздо большие, был там один… впрочем, и имени его произносить не хочу… А батюшка любил меня, да Бог не дал нам снова увидеться, отец умер без меня…
Глава 3
Беспардонный Пурпур – кошмар моего отрочества. Мордвинов отдает мне инструкции, подкрепленные угрозой. Предательство Греча. Обед в семействе Дельвигов. Сравнение Карла XII и Петра Великого. Свидетельство моей бабки, видевшей обоих государей. Откровенное признание Пушкина, что он готов был стать бунтовщиком. Тост за зайца, спасшего звезду Российской Словесности. Пушкин под угрозой доноса.
1
…Впервые за долгое время у меня эйфорическое настроение. Я сдал выпускной экзамен с получением похвалы от инспектора Клингера. При выходе из классов кадеты моей роты окружили меня, стали поздравлять и обнимать. Я чувствую восторг. Мы строимся, чтоб идти в столовую, но тут появляется мой кошмар – полковник Пурпур. Его каменный взгляд приводит меня в ужас. Не говоря ни слова, он берет меня за руку и ведет в умывальню. Я падаю на скамью, слышу свист розог, прутья рвут незажившие прежние шрамы, боль проникает до сердца, которое готово умереть. Я кричу зверем, извиваюсь, но град ударов припечатывает меня к скамье, которая мокнет от крови. От страха меня тошнит, я глохну от своего последнего визга и уже не слышу свиста орудия пытки. Рот открывается беззвучно, отчаяние последней меры сдавливает горло, призывая смерть, как избавленье. Наконец, она наступает…
***
Просыпаюсь на спине и перекатываюсь на живот, ожидая боли от рассеченной кожи. Ее нет, но предощущение той давней боли страшнее ее самой. Были раны и другие боли, но ни одна не связана неразрывной цепью памяти с таким тоскливым ужасом, мертвящим страхом. Пурпур был начальник моей роты в Сухопутном шляхетском корпусе. Он строго смотрел за чистотой. Каждое утро перед отправкой в классы он осматривал нас. Всякого кадета, допустившего не начищенную пуговицу, расстегнутый крючок, чернильное пятно на лацкане он отправлял в умывальню, где один угол всегда был завален свежими розгами. Пурпур никогда не простил ни одному кадету ни малейшего проступка, слезы и обещания его не трогали. Мы прозвали его Беспардонным. Я никогда не видел, чтобы Пурпур улыбался или кого нибудь хвалил. Я был обычной жертвой его розголюбия. Будучи все таки барчуком, я никак не мог справиться со всеми застежками и крючками, уберечься от чернильных пятен. И от этого сделался для Беспардонного bete noire, то есть черным зверем, как говорят французы, и он, охотясь беспрестанно на меня, довел до того, что я почти окаменел сердцем и возненавидел все в мире, даже самого себя! В день экзамена он избил меня до полусмерти, меня отнесли в госпиталь. Я слышал после, что директор сделал Пурпуру строгий выговор и даже погрозил отнять роту. Но от этого мне было не легче. В госпитале я провел целый месяц и от раздражения нервов чуть не сошел с ума. Мне беспрестанно виделся, и во сне, и наяву, Пурпур, и холодный пот выступал на мне!.. Я кричал во все горло: спасите, помогите! Вскакивал с кровати, хотел бежать, и падал без чувств… Кошмар этот снился мне и после. Был случай, когда через четыре года по выходе моем из корпуса, встретив в обществе человека, похожего лицом на Пурпура, я вдруг почувствовал кружение головы и спазматический припадок. Я никогда не забуду предание о Медузиной голове, испытав смысл его на себе! Много лет не было Пурпура, откуда он выскочил чертом? Постой ка! Опять мы с Пушкиным наболтали! Вот тоже – фигура. |
