– Мама так посоветовала, – понесло ее. – Мой сын до сих пор у мамы. Я скоро заберу его, на носу ведь школа.

– Какая мама?! Она бросила тебя в раннем детстве.

– Это правда, – вздохнула Нина. – Она бросила меня… а потом вернулась. Понимаешь, я тогда была зла на нее. Она вышла замуж, живет в другом городе. Приехала навестить, а у меня ребенок, институт. Да ты можешь спросить у моих бабуль (в которых она уже не сомневалась). Они подтвердят, потому что нянчились с ним. Мама забрала ребенка к себе, у них там свежий воздух, собственный дом. Она и научила меня не говорить своему будущему избраннику о ребенке, это всегда отталкивает мужчин. И тебе не велела говорить, пока мы не поженимся. Но мы так и не поженились.

– Нина, – хмуро произнес Глеб, – по-моему, подобная душещипательная история уже была в каком-то телесериале.

– Я не смотрю сериалы, времени нет. А чего ты так разволновался, я пошутила… – Он едва заметно расслабился. От Нины не ускользнул сей факт, она окатила его следующим «ведром воды»: – Я пошутила, когда сказала твоим родителям, что собираюсь содрать с тебя алименты. Пойми, мне хотелось досадить им, ведь из-за них мы часто ссорились, подолгу не встречались. Не волнуйся, я не взвалю ребенка на твои плечи.

– Нина, я тебе не верю. Ты лжешь. Зачем?

«Чтобы спасти свою шкуру, как ты спасал свою за мой счет», – зло подумала Нина.

– А ты поверь, – сказала она угрюмо. – Я ведь поверила, что ты не убивал жену и Ленечку. Это было трудно, но я поверила. Почему ты не веришь мне?

– Потому что это невозможно.

– Невозможно было думать, что ты убил. А такие мысли посещали. Дорогой, почему у тебя такое трагическое лицо? Ребенок – это не смертельно.

– Не понимаю, зачем лгать? Я не видел у тебя ни одной фотографии сына, а они должны быть, если ты мать. Да это нереально! Нина, если ты решила удержать меня несуществующим сыном…

– Слышь, а что ты о себе возомнил? – применила тактику невоспитанной кухарки Нина. – Думаешь, я до сих пор тащусь от тебя? Ошибаешься, дружок. Пошел вон и больше не приходи. Cын жил без тебя и проживет дальше. А ты топай, ищи следующую шлюху, которая наставит тебе ветвистые рога. Чао, дорогой.

Чтобы притянуть, следует оттолкнуть. Раньше Нина не владела этим искусством, конфликты с Глебом пыталась сгладить именно она, потому что не мыслила себя без него. Но сейчас она нужна Глебу. Нина не могла дать четкого объяснения, зачем она ему нужна, просто чувствовала это кожей, нервами и всем нутром. Она решительно сгребла тетрадки и направилась в кабинет. Глеб догнал ее в коридоре, схватил за руку выше локтя. Нина огрызнулась, вырывая руку:

– Сюда посторонним вход запрещен! Отстань!

– Нина! – Глеб дернул ее на себя, обнял руками так, что не вырвешься, прижал к себе и проговорил с яростью, с какой (наверное!) убивал Валентину: – Я не собираюсь отказываться ни от тебя, ни от сына, если таковой существует. Но ты мне должна доказать, что это мой ребенок, а не чужой.

– А без доказательств? – с трудом выговорила Нина, он ведь стиснул ее до боли, нечем стало дышать. – Пусти! (Он только сжал крепче.) Я не спрашивала у тебя доказательств, когда ты пришел ко мне с убийственной новостью! Я просто поверила тебе! Не стану ничего доказывать! Убирайся!

Он прильнул к ее губам с «дикой страстью», точь-в-точь, как поступают герои в романах Долли. Ну да, это же способ усмирить строптивую Нину, влюбленную и глупую, которая млела от одного его прикосновения. И Нина действительно обмякла, но не потому, что на нее подействовал поцелуй, она всего лишь дала понять Глебу: я без ума от тебя, что бы ни говорила.