А что теперь? Выходит, все зря? Значит, надо брать Аделаиду с собой, иначе никак. Тут, собственно, и думать нечего. Однако думать предстояло не только мне.
— …и директор школы сказал, что теперь это будет обязательно во всех классах. Здорово, правда?
— Еще бы! — машинально ответил я. Не могу сказать, что́ она говорила до этого. Я бы одобрил что угодно, вплоть до походов с участием педофилов — просто не слушал ее.
— Ты слушаешь? О чем ты задумался?
Я поднял взгляд от обеденного стола и провел рукой по бритой голове, уже обросшей щетиной. Хватит, сколько можно откладывать.
— Да вот, думаю, как спросить тебя, только не найду нужные слова.
— Боже мой! Подожди, Иан, не говори ничего. Давай не будем торопиться, ладно? У нас и так пока все хорошо.
— Что?
Она накрыла мою руку своей.
— Ты мне очень нравишься, и даже более того, но нам надо узнать друг друга лучше, прежде чем что-то предпринимать, иначе мы можем об этом пожалеть.
— Что?
— Я просто призываю тебя к осторожности. Мы ведь друзья, верно? Так давай останемся друзьями, добрыми друзьями, и посмотрим, что из этого со временем получится.
— Мне кажется, ты не понимаешь…
— Понимаю, все понимаю. Больше, чем ты сам. Я через это уже прошла.
Вот как? Тебе, значит, приходилось жить с киллером, который пустился в бега? Менять внешность и скитаться по чужим странам, чтобы спастись от преступной организации, которая за тобой охотится? Я очень хотел все это сказать, но не стал. Тут нужен более деликатный подход.
— Нет, в самом деле, ты не так поняла. Я не предложение делаю.
— Вот как?
— Тут совсем другое… мне очень трудно, я никогда раньше об этом не говорил… В общем, мне нужно рассказать тебе кое-что о себе, но я боюсь, что ты плохо обо мне подумаешь, а я… я очень не хочу тебя потерять.
— Боже мой! Ты женат?!
— Нет. — Черт побери, что с ней такое сегодня, твердит все об одном и том же! — Выслушай меня, пожалуйста!
— В чем дело?! — воскликнула она. Можно подумать, что после такого вступления я махну рукой и скажу: «Нет, ничего, забудь!»
— Я не занимаюсь программным обеспечением.
— Что?
— Ну, то есть компьютерами. — Заметив, что в ее глазах появилось сонное выражение, я быстро добавил: — И вообще я не этим зарабатываю. Я говорил тебе то, что всем, потому что не мог рассказать, чем занимаюсь на самом деле.
— Ты секретный агент.
— Пожалуйста, не спеши, выслушай меня. Нет, я не секретный агент. Я… — Как же это сказать? — Я… э-э… как бы гангстер — пожалуй, так можно выразиться.
— Как бы гангстер? И чем эти как бы гангстеры как бы занимаются?
— Ну, понимаешь… Я работаю на одну организацию, и мы занимаемся такими делами… ну, в общем…
— Организованными?
— Нет… То есть да, конечно, но главным образом незаконными. Ну, ты знаешь, всякая там скупка краденого, казино, операции с недвижимостью, рэкет…
— И наркотики?
— Да, наверное, но к этим делам я отношения не имею, — быстро сказал я, увидев выражение ее лица.
— Ты продаешь наркотики?
— Нет-нет, не я — продают те, с кем я работаю. Я только доставляю товар, передаю деньги, посредничаю и все такое прочее.
Полное вранье!
Аделаида смотрела на меня расширенными от изумления глазами. |