- На этой неделе Киприда читает нам Гиббона; и она объясняет нам, что все беды произошли от того, что одни суются в дела других.
- Гиббона? - завопил я, хохоча. - Кто же тогда следующий?
- Ну, историю Рима знать нужно, - отвечал Гермес тоном директора школы на собрании учителей.
- А что вы читали на прошлой неделе? - поинтересовалась Лу, несмотря на хохот, одолевавший ее также, как и меня.
- Нам читали Шелли, - поправил мальчик. - Мы сами не читаем.
- Десятый не танцует, - процитировал я.
- Не будь ослом, Петушок, - сказала Лу.
- Но почему, Гермес, вы не читаете сами?
- Большой Лев не хочет, чтобы мы учились, - ответил ребенок. - Нам нужно учиться пользоваться глазами, а чтение их портит.
- Но почему? - удивилась Лу. - Я не понимаю. По-моему, чтение - лучший способ получить знания.
- Довольно Бочему, будь оно проклято, бабака, - топнул ножкой Дионис.
На этот раз дело было не в физической усталости, удивительные дети заставили нас позабыть все физические ощущения. Но когда вы взбираетесь на холм, то у вас нет возможности посмеяться так, как того хочется. Мы уселись на поросшем травой и цветами клочке земли, и начали кататься по нему туда сюда, вырывая пучки травы, и кусая их, чтобы превозмочь наши эмоции.
Дионис явно принял это за баловство и начал скакать рядом; но Гермес, хотя ему явно хотелось поучаствовать, сдержался, благодаря своему чувству ответственности.
По щекам Лу катились слеза.
- Где на земле ты выучил эти необычные речи? - смогла, в конце концов, она спросить.
- Они из Книги Закона. Да не изменишь ты в ней ни буквы, - отвечал он.
Мы вполне серьезно начали сомневаться, не попали ли мы в один из тех фантастических снов наяву, с которыми нас познакомил героин. Но нет, это был сон совсем иного рода. В сплетениях его чудес неотступно присутствовал здоровый реализм.
Наконец мы сели прямо и глубоко вздохнули. Гермес поспешил помочь Лу подняться, и это движение, исходящее от столь диковинного существа, снова повергло нас в хохот.
А тем временем Дионис разглядывал нас большими серьезными глазами.
- Они подойдут, - неожиданно решил он; и принялся отплясывать свою маленькую чечетку.
Но мы могли видеть, что Гермес, при всем его желании не мешать другим людям, выказывает нетерпение, и поспешили подняться. На сей раз его взяла под руку Лу, оставив меня в обозе с Дионисом, который всю дорогу лепетал без умолку. Я даже не прислушивался, все это и без того было для меня чересчур.
Мы вышли на террасу виллы; в распахнутых дверях стоял Царь Лестригонов. Он сменил свой дорожный костюм на рубище из ярко-голубого шелка с алой оторочкой, капюшоном и рукавами, такими же, как у мальчишек. Только у него на груди сияло золотым шитьем Египетское око в равностороннем треугольнике, окруженном солнечными лучами.
За его спиной стояли две женщины в нарядах, опять же сходными с облачениями мальчиков. |