— Может, потом? — шепнул он.

— Что «потом»?

Он показал глазами на палец.

— Четверка серых лошадей, сбруя наборная, с серебряными бляшками, коляска венская!.. — сказал он ни с того ни с сего и посмотрел на меня.

Меня разбирал смех.

— А обита коляска чем?

— Малиновым бархатом, по пять гульденов за локоть, — совершенно серьезно отвечал он. — И фонари двойные…

— А слуг сколько? — спросила я с насмешкой.

— Ну, этих бездельников тьма-тьмущая! В черных ливреях с галунами, в малиновых жилетах, в гамашах, с аксельбантами…

Он заглянул мне в глаза; я, изображая изумление, всплеснула руками и покачала головой, потом, не выдержав, рассмеялась. Он тоже засмеялся и так зашелся от смеха, что повалился на ближайшую скамейку. С трудом сдерживая раздражение, я решила испытать его преданность.

На обрывистом склоне довольно высоко росли колокольчики, и я сделала вид, будто любуюсь ими. Он проследил за моим взглядом.

— Сорвать? Вам хочется, а?

— Да, хочется…

Он кинулся было исполнять мое желание, но склон был отвесный, и он опасливо отступил.

— Очень хочется?

— Очень, — ироническим тоном произнесла я.

В это время мимо пробегал босоногий мальчуган, и мой кавалер, не долго думая, схватил его за плечо и, достав из кармана гульден, показал пальцем на цветок. Мальчуган в один миг вскарабкался на скалу, сорвал колокольчик и бросил вниз. Оскар поднял его и с улыбкой протянул мне.

Я поблагодарила его и извлекла для себя полезный Урок: жизнью ради меня он рисковать не станет, даже руку не оцарапает, зато денег не пожалеет.

Впрочем, смешно ожидать от него героических подвигов…

30 июня

Пани Целестина познакомила меня с очень милой особой — кузиной экс-банкира, того, который носит за ней зонтик. Флора (так зовут ее) приехала сюда с матерью, по та, кажется, не presenteble, и банкир, пользуясь своими связями, хочет ввести кузину в высшее общество.

Флора — прелестное создание… Лицо белое, точно из алебастра, вьющиеся волосы, черные, как у цыганки, глаза, а взгляд огненный, маняще-загадочный и вместе пугливый. Поначалу она очень робела. При том, что она хорошо воспитана, обладает многими достоинствами, превосходно играет на фортепиано, ей не хватает смелости и уверенности в себе. Я взяла ее под свое покровительство, и не прошло и двух часов, как мы с ней уже подружились. Она нравится мне больше, чем Адель.

Она ластится ко мне в благодарность за мою доброту и участие. Мы решили дружить. Правда, мама посматривает на нее косо, но ничего…

Богатая, благовоспитанная, веселая, Флора выгодно отличается от этой ходячей добродетели — Адели. Посмотрим, чего она стоит…

2 июля

Мы с Флорой, точно две сестры… понимаем друг друга с полуслова. Она призналась мне, что ее руки добивается некий банкир из Вены — богатый плешивый старик. «Но меня это не пугает, — тут же оговорилась она. — За молодого выйти не штука, зато я стану обладательницей редкостных драгоценностей… От его первой жены осталось прелестное колье… не меньше шестидесяти тысяч гульденов стоит… И особняк у него на Ринге!..

Еще по секрету сообщила она, в нее безумно влюблен молодой музыкант (она сама играет не хуже Клары Вик). «Но не таскаться же мне с ним по Европе с концертами, — говорит она. — Погрустим, повздыхаем и забудем друг друга… Впрочем, может, когда-нибудь и доведется встретиться».