|
Боковые кантальные ритиды — «лучики» у твоих глаз — все глубже с каждым днем, а тебе всего двенадцать сраных лет, прости Господи. Не притворяйся, что не знаешь, о чем речь. Это твое лицо. Теперь улыбнись — если еще можешь. Это твоя главная скуловая мышца. Каждое сокращение тянет плоть в стороны, как растяжки открывают шторы у тебя на окне гостиной. Будто канаты раздвигают театральные кулисы: каждая твоя улыбка — как начало вечернего спектакля. Будто премьера. Ты распахиваешь свой занавес. Теперь улыбнись так, как улыбнется престарелая мать, когда ее единственный сын наложит на себя руки. Улыбнись и погладь по руке его жену и юную дочь, и скажи, чтобы они не переживали — все в конце концов обернется к лучшему. Улыбайся себе и закалывай булавкой длинные седые волосы. Сходи поиграть в бридж со старушками подругами. Припудри нос. Ужасный огромный комок жира, который, видишь, висит у тебя под подбородком, этот зоб, с каждым днем все растущий и рыхлеющий, — это платизмальная кайма. Весь медленный оползень на лице, подбородке и шее вызывает сила тяжести, которая тянет вниз твою подкожную мышечно аневротическую систему. Знакомо звучит? Если сейчас ты немного смущен, успокойся. Не переживай. Усвоить тебе нужно одну вещь: это твое лицо. Все, что ты привык считать самым знакомым. Три слоя твоей кожи. Три женщины в твоей жизни. Эпидермис, дермис и жировая прослойка. Жена, дочь и мать. Если ты это читаешь — добро пожаловать в реальный мир. Вот куда весь тот славный, безграничный потенциал юности привел тебя. Все твои неисполненные обещания. Вот оно — то, что ты сделал из своей жизни. Тебя зовут Питер Уилмот. Усвоить тебе нужно одну вещь: ты оказался сплошным сраным разочарованием. 23 июня ЗВОНИТ ЖЕНЩИНА из Сивью, и сообщает, что у нее пропала бельевая кладовка. В прошлом сентябре в ее доме было шесть спален и две кладовки для белья. Она уверена в этом. А теперь у нее только одна. Она прибывает открыть на лето пляжный домик. Выезжает из города с детьми, няней и собакой, и вот они здесь, с кучей багажа, — а ни одного полотенца нет. Все исчезли. Оп. Канули в Бермудский треугольник. По ее голосу на автоответчике, с нарастающими нотками визга, которые все выше, которые звучат сигналом воздушной тревоги к концу каждого предложения, нетрудно догадаться, что ее дико трясет, но в основном от страха. Она говорит: — Это такой розыгрыш? Умоляю, скажите, что вам за это заплатили. Ее голос на автоответчике просит: — Умоляю, я не стану вызывать полицию. Только верните все, как было, ладно? Позади ее голоса, тихонько, на заднем плане, слышен голос мальчика: — Мам? Женщина говорит в сторону от телефона: — Все будет хорошо, — говорит. — Ну ка, давайте без паники. Погода сегодня — крепчающая склонность к отрицанию. Голос на автоответчике просит: — Только перезвоните мне, ладно? Она оставляет номер телефона. Просит: — Умоляю… 25 июня ПРЕДСТАВЬ, КАК маленький ребенок нарисует рыбью кость, — скелетик рыбы, на одном конце которого череп, а на другом — хвост. Посередине длинный позвоночник, который расчерчивают ребра. Такой рыбий скелетик, который в мультиках свисает у кота из пасти. Представь, что эта рыба — остров, застроенный домами. Представь такие дома дворцы, которые нарисует маленькая девочка, живущая в трейлерном парке: каменные домины, на каждом лес печных труб, на каждом горная цепь разных карнизов, крыльев, башенок и фронтонов, все они тянутся выше и выше, к самому громоотводу на вершине. Шиферные крыши. Причудливые чугунные ограды. Сказочные дома, которые топорщатся от эркеров и слуховых окон. |
