Обедал с Клычковым. Дали кашу. Клычкову захотелось сливочного масла. Барышня ответила: «Купите марку». — «После куплю, — ответил Клычков, — дайте масла, а то каша остынет». Барышня доверилась. Когда кончили обед, подошла барышня. «Марку купите!» — сказала барышня. К. встал, будто бы за маркой идти, и вышел совсем. Все произошло так неожиданно, что я только на улице понял всю мерзость. Клычков получает гонорар тысячами, барышня 30 руб. в месяц и притом она ему доверилась. Эта черта самая характерная для Клычкова. Он такой…

В вагоне какой-то молоденький паршивец сидел и около него стоял за неимением мест старик весь белый с розовыми щечками. Паршивец сказал: «Вон какой гриб!» Старик услыхал и ответил: «Бывает гриб молодой, да червивый, а старый, да чистый. Я могу «документ» показать, а у тебя не «документ», а червяк».

Так оказалось, что в доказательство молодости духа нужно иметь крепкий Fallos.

"19 Января".

От 9 по 14 Января. Мягкие дни, снежные, переходящие в оттепель. Сегодня даже был дождь, очень мелкий.

С 16-го начинает усиливаться мороз и сегодня, 19 (Крещение), настоящий, большой. День яркий.

Вчера 18-го был в Москве и проговорил два часа с Александр. Александр. Чумаковым о натаске собак. Познакомился с другом Чумакова, страстным охотником и дрессировщиком: доктор Николай Арсеньевич Проселков (Б. Сухаревская пл., уг. Понкратьевского пер., д. 10/12, кв. 1. Тел. 5–65-60 (от 2–6 ч.). Он знаком с Менделеевой, обещается свести меня с ней и сам приедет.

20 Января.

Леве комната: 20 янв. — 20 февр. — 22 руб.

Харчи 20–26 февр. 30 руб.

52 руб.

21 Января. Очень сильный мороз, иней и необыкновенная яркость света. Близкий к этому день был в Крещенье, но сегодня исключительно ярко и заметно.

22 Января. Пасмурно и довольно мягко.

23 Января. Звездная ночь и сильный мороз. Роскошная заря весны света. В 9 у. я писал в большой комнате, и меня отвлекло от бумаг какое-то сверкание в окне другой комнаты. Это сверкало почти как Марс, переливая из цвета в цвет. Я разобрал, это вот из чего выходило. Когда ребята ставили антенну в саду, кто-то из них задел внешнюю раму шестом и выбил из стекла уголок. И потому морозный воздух, входя в отверстие, подхватывал падающие на перекладины рамы капли от нагрева изнутри комнаты, и так на перекладине рамы повисли сосульки. Но в сегодняшнее утро солнце так нагрело стекло, что сосульки стали таять и капли медленно падали синие, зеленые, красные. Я смотрел на них и писал свою весну света…

24 Января. Вчера прибежала Таня Розанова: «Варин муж умер». Это Владимир Гордин. Варя убежала к Тане, а покойник один. Введенский (хозяин дома) потребовал, чтобы покойника убрали, а то у него крысы и могут повредить. Таня к Тарасихе, а Тарасиха не берет к себе: они будут Татьянин день справлять. Таня сбегала к Кожевникову узнать, был ли он верующий или неверующий. Кожевников сказал, что Гордин об этом не говорил ничего. Таня обрадовалась: если ничего не говорил, значит, можно считать за верующего. И бросилась ко мне занимать деньги на похороны, уверяя меня, что у них его шуба и деньги вернутся. Я дал 50 руб. Сегодня вдруг явилась другая жена Гордина, с деньгами, настоящего вида женщина, и будто бы сказала: «Будет вам побираться, я вам всем нос утру: я буду хоронить, вы не знаете: за ним как за малым дитем надо ходить». И сразу все вошло в колею. Введенский предоставил свою квартиру. Тарасиха рассылала к людям — звать к выносу.

У Григорьева дочь умерла, и будто бы с ним удар. Пришли, дочь-то умерла, но удара не было.