Великолепно. Я поднимаюсь по ступенькам, ведущим к трамплину, пытаясь представить прыжок. Но вместо этого у меня в голове воспоминания о той ночи в «Эмеральд», когда Донна ЛаДонна и Себастьян целовались у всех на виду. Может, Лали права: зачем ему добиваться моей благосклонности, если у него есть Донна ЛаДонна? Хотя, может, он и не встречается с ней, и Лали просто пытается ввести меня в заблуждение. Но зачем ей это делать?

— Брэдшоу! — кричит тренер Нипси. — Я не могу ждать тебя целый день.

Ну, хорошо. Я поднимаюсь еще на четыре ступени, отталкиваюсь левой ногой и подпрыгиваю вверх и вперед. Как только я оказываюсь в воздухе, я понимаю, что прыжок будет ужасным. Мои руки и ноги разлетаются в разные стороны во время исполнения сальто, и я плюхаюсь в воду, ударяясь головой и спиной.

— Ну и что это было, Брэдшоу? Ты даже не стараешься, — распекает меня тренер Нипси.

Обычно я стойко переношу удары, но сейчас у меня в глазах стоят слезы, и я не уверена, что это только из-за боли от неудачного входа в воду — мое эго уязвлено не меньше моей спины. Я смотрю на сидящую на трибуне Лали, надеясь на сочувствие, но она не обращает на меня никакого внимания. И представьте мое удивление, когда буквально в футе от нее я вижу Себастьяна. Почему он продолжает появляться так неожиданно? Я решительно не готова к этому.

Я возвращаюсь назад на мостик, не осмеливаясь даже посмотреть на него, но я чувствую, он не отрывает от меня глаз. Моя вторая попытка выходит немного лучше, и, когда я вылезаю из воды, вижу, что Лали и Себастьян разговаривают. Лали смотрит на меня и поднимает руку с зажатым кулаком, чтобы подбодрить меня:

— Давай, Брэдли!

— Спасибо, — машу я в ответ.

Себастьян перехватывает мой взгляд и подмигивает.

Мой третий прыжок получается совсем неплохо, но Лали и Себастьян слишком увлечены беседой, чтобы заметить это.

— Эй, — говорю я, выжимая воду из волос, перешагивая через ряды кресел, чтобы добраться до них.

— О, привет, — говорит Лали, как будто она меня сегодня еще не видела. Сейчас, когда Себастьян здесь, мне кажется, она должна чувствовать неловкость за то, что наговорила.

— Было больно? — спрашивает Себастьян, когда я сажусь рядом с ним. Он гладит меня по голове. — Со стороны это выглядело ужасно.

Я смотрю на Лали: ее глаза расширяются.

— Да ну, ерунда, — пожимаю я плечами. — Такое часто случается.

— Мы только что разговаривали о той ночи, когда лазили на коровник, — говорит Лали.

— Вот это было шоу, — подхватываю я, пытаясь вести себя так, как будто все в порядке вещей, словно я нисколько не удивлена, что Себастьян ждет меня здесь.

— Хочешь, я подвезу тебя домой? — спрашивает он.

— Конечно.

Он провожает меня до двери в раздевалку, и мне становится легче: я вдруг понимаю, что злилась из-за того, что он разговаривал с Лали, а я не хочу его ни с кем делить. Ведь мы так мало знакомы, поэтому все время должны проводить вместе. И затем я чувствую себя ужасно: как вообще я могу так думать, ведь Лали — моя лучшая подруга.

Чтобы лишний раз не встречаться с Лали, я решаю пройти к парковке через спортивный зал. Я так и не досушила волосы, а джинсы, надетые на мокрое тело, неприятно липнут к бедрам. Я вижу машину Себастьяна — она на противоположном конце стоянки — и направляюсь к ней. Вдруг прямо передо мной проезжает и останавливается бежевая «Тойота». Открывается окно, и из него высовывается Джен Эс.

— Привет, Кэрри, — как ни в чем не бывало говорит она. — Куда идешь?

— Никуда.