Но раз я в тебе живу, я не пропала! Но раз ты во мне живешь, ты не пропал! Это бытие в любимом, это „я в тебе и ты во мне“, это все-таки я и ты, это не двое стали одним. Двое стали одним — небытие. Я говорила о небытии в любимом.

__________

Двое — одно, то есть: небытие в любимом возможно только для одного. Для того, чтобы не-быть в другом, нужно, чтобы другой был.

__________

Оговорка: Все сказанное относится, конечно, к нашему восприятию души другого, к нашей тайной жизни с душой другого.

При условии, что каждый из двух не знает, что другого нет, верит, что другой есть, не знает, что другой в нем уничтожен, — при условии незнания взаимное небытие друг в друге, конечно, возможно.

__________

Наш захват другого — только в нас.

„Для меня тебя в тебе нет, ты вся во мне“. Так думает поэт о своей Психее, это не мешает ей выходить замуж и любить другого, но ее замужество, в свою очередь, не мешает и не может помешать поэту.

Больше скажу: сила захвата в прямом соотношении с тайной, глубина его — с внешней опровержимостью его. Когда уже ничто не мое — все мое! Это прямой дорогой подводит нас к смерти: физической смерти любимого. Только не смешивайте с ревностью! „Не будь“ ревности — от нищеты и страха. („Раз в гробу, то уже нет соперников!“) Для захвата ни соперников, ни гроба: „не будь“ захвата — это последний отказ, дающий последнюю власть.

__________

Выдавайте ваших красавиц подальше замуж, поэты! Чтобы ни один ваш вздох (стих) не дошел, не вернулся — вздохом! Откажитесь даже от снов о них.

День их бракосочетания — ваш первый шаг к победе, день их погребения — ваш апофеоз.

(Беатриче. Данте.)

__________

Любовь для меня — любящий. И еще: ответно любящего я всегда чувствую третьим. Есть моя грудь — и ты. Что здесь делать другому? (действенности его?)

Ответ в любви — для меня тупик. Я ищу не вздохов, а выходов.

__________

У нас на кухне ночует мальчик, сын бабы, которая возит нам молоко.

— „Не думалось мне, что придется мне на пружине ночевать!“ От этого „на пружине“ у меня сжимается сердце.

— Вот тебе и ненависть к простонародью!

__________

Вчера, в Охотном, один мужик другому:

— Ты не охай! Нынче год-то такой — девятнадцатый!

__________

— Ну что, — Москву навещаешь?

(Как больного.)

__________

Смерть страшна только телу. Душа ее не мыслит. Поэтому, в самоубийстве, тело — единственный герой.

__________

Самоубийство: lâcheté души, превращающаяся в героизм тела. То же самое, как если бы Дон Кихот, струсив, послал в сражение Санчо Пансо — и тот повиновался.

__________

Героизм души — жить, героизм тела — умереть.

__________

В православной церкви (храме) я чувствую тело, идущее в землю, в католической — душу, летящую в небо.

__________

Стихи и проза:

В прозе мне слишком многое кажется лишним, в стихе (настоящем) все необходимо. При моем тяготении к аскетизму прозаического слова, у меня, в конце концов, может оказаться остов.

В стихе — некая природная мера плоти: меньше нельзя.

__________

Две любимые вещи в мире: песня — и формула. (То есть, пометка в 1921 г., стихия — и победа над ней!)

__________

Я не стою ни за одну свою земную примету, то есть: в слове „земные приметы“ я „земные“ (вещественность) уступаю, примету (смысл) — нет.

Я не стою ни за одну свою земную примету в отдельности, как ни за один свой отдельный стих и час, — важна совокупность.