А когда все-таки зевнула и подняла веки — увидела Тимофея рядом с кроватью со шприцем в руке. Честно говоря, за годы лечения — она стала панически бояться людей с иглами. Особенно, когда те приближались к ней. И не спасало медицинское образование. Саша спокойно назначала инъекции другим, даже сама могла те делать, но терпеть…

Непроизвольно подтянув под себя ноги, она шустро натянула одеяло на голову и постаралась поглубже «зарыться» в кровати.

— Н-е-е-т. — Жалобно протянула она с безнадежным выражением голоса.

В чем-чем, а в соблюдении инструкций по лечению Тимофей был неумолим. И, подтверждая ее мнение, он присел рядом на кровать.

— Саш, ну перестань. — Голос Тимофея был мягким, нежным. Но шприц, наверняка, так и остался в руке. — Что ты, как маленькая. Сама же понимаешь — есть схема введения препарата, и если хочешь получить результат — надо ей следовать.

Она почувствовала, как большая ладонь нежно погладила ее волосы, видно макушка выдавала ее «окоп».

— Так сейчас же не болит, Тимофей. — Тем же жалостливым тоном протянула Саша излюбленный довод любого пациента.

Все понимая, она, тем не менее, каждый раз до последнего оттягивала укол. Если только, не испытывала боль.

Тимофей усмехнулся, это было слышно по его тону.

— Так это же хорошо. А чтоб и через месяц не болело — надо сейчас ввести лекарство.

Он был прав. И Саша это знала. Ведь Юля передала ей не обезболивающее, а препарат, который должен был повлиять на причину боли. Но понимать и смириться с очередной инъекцией, тем более с утра, еще сонной — это не так и просто.

— Ты специально утром это делаешь, когда я сонная и не могу сопротивляться. — Она отбросила одеяло и посмотрела на Тимофея с укором.

Он только шире усмехнулся и совершенно спокойно кивнул.

— Да. — Не испытывая ни малейшего угрызения совести подтвердил Тимофей. И мягко подтолкнул Сашу свободной рукой, требуя, чтобы она перевернулась. — Зато, я тебя потом поцелую. — Похоже, ее тут пытались подкупить.

— А так бы — не поцеловал? — Ворчливо поинтересовалась Саша, закусив губу, когда Тимофей уколол.

— А я тебя дополнительно поцелую, — моментально нашелся Тимофей, рассмеявшись. И, закончив, наклонился, тут же исполняя обещания, и поцеловав ее в шею.

— Я же о тебе пекусь, женщина, — с ворчливой нежностью прошептал он ей в кожу, отчего по телу Саши прошла дрожь. — А ты упираешься. Неужели так больно? — Отложив шприц, он вытянулся рядом с ней и обнял Сашу, все еще лежа щекой на ее затылке.

— Нет, но и не приятно, — со вздохом прошептала Саша, наслаждаясь этими объятиями. — Я просто устала от этого всего, Тимофей. — Попыталась объяснить она.

— Я знаю. Но от боли ты разве не устала? А укол, как я понимаю, ничто по сравнению с тем, что ты испытывала, когда развивалась киста.

Саше нечего было возразить. Да уже и не хотелось. Поворочавшись, она удобней устроилась в объятиях Тимофея, и снова едва не заснула, убаюканная его теплом, легкими поцелуями и тихим звоном колоколов. Но, привыкнув держать обещание, заставила себя проснуться через пять минут.

— Пора? — Спросила она у Тимофея, так как не видела из-за его плеча часов.

— Пора, половина шестого. — Подтвердил он.

Со вздохом выбравшись из уютной постели оба пошли умываться.

До церкви они добрались ровно к шести, забрав по пути Мишу и его бабушку от их соседки. Правда к церкви дошли уже без Марии Анисимовны.