– А зачем тебе в Бардек? Или это тоже выше моего убогого и достойного сожаления понимания?

– Ты по-прежнему становишься надутым негодяем, когда захочешь, точно? Слушай, ведь ты едва не погиб, желая женщину, которую не мог получить. Так почему ты…

– Заткнись, ладно? Это нечестный прием.

– Но ведь это правда, или я ошибаюсь? В любом случае, я собираюсь раскопать, что же такого в этом кольце с розами. Или хотя бы попытаться.

Он машинально взглянул на серебряную полоску на среднем пальце правой руки.

– Точнее, насчет этих букв внутри, – продолжала Джилл. – Дай-ка мне его на минутку.

– Что-то я не понимаю, почему ты решила, что это слово с островов, если оно написано по-эльфийски. На, посмотри.

– Я никогда не говорила, что считаю его бардекианским. – Она взяла кольцо и повертела, чтобы свет очага осветил его. – Ты помнишь, как был пленником на островах? В доме той богатой женщины – не помню, как ее звали, но помню, что ты мне рассказывал про ее сыновей. Ну, вспоминай, со странными желтыми глазами, и ты был уверен, что они видят дикий народец.

– Клянусь богами, так оно и было! Я еще думал, нет ли в них эльфийской крови.

– Я до сих пор думаю. Слушай, я разговаривала об этом времени с твоим отцом. После Великого Огня Народ бежал во все стороны. Мы знаем, что у них были суда. Риндабаладен – а это, учти, был морской порт, продержался год, достаточное время, чтобы собрать самое ценное. Они-то понимали, что впереди – только изгнание. Ваши предки, те, кто бежал на восток, были людьми сельскими; у них не было ни времени, ни намерения спасать манускрипты. Но Риндабаладен был городом с древними традициями обучения, а увезти с собой книги, погрузив их на корабль, куда проще, чем в седельных сумах.

– Ты что же, думаешь, эти книги до сих пор сохранились?

– Конечно, нет, если их не переписали несколько раз, нет – не в джунглях южных островов со всей тамошней сыростью и плесенью. Но если – только если – кто-нибудь из Народа сумел найти убежище, и выжил, и построил город, что, если они сохранили древние знания?

Родри уставился в огонь. Ему казалось, что там поднимаются башни из золота и сверкают прекрасные дворцы.

– Джилл, я хочу поехать с тобой.

– Боги, ты упрям, как терьер, который держит в пасти дохлую крысу! Я не хочу, и все на этом. Твое место здесь. Даже не знаю, почему это так, но это так и есть.

– Что ты говоришь? Я полагаю, считается, что я должен сидеть здесь и тихонько дожидаться, когда ты вернешься? Черта с два!

– Ты будешь проклят, если так не поступишь. – Странно, но она ему улыбнулась. – Уж если собираешься дружить с колдунами, так делай то, что они тебе велят. Хотя, если честно, я сомневаюсь, что это имеет такое большое значение. Ты можешь идти, куда хочешь, Родри, сын Девабериэля, двеомер отыщет, тебя, когда ты ему потребуешься.

Он попытался придумать какой-нибудь умный ответ, но ничего не получалось. Джилл опять подняла кольцо, и серебро заблестело в свете очага.

– Это должно быть имя, – сказала она задумчиво.

– Что?

– Да буквы же, дурень! Если бы это было просто слово, кто-нибудь сумел бы его перевести. Твой отец и брат возили его к каждому сказителю в обоих королевствах. Кто-нибудь все равно знал бы его. Но вот имя… Иногда люди называют себя очень странно, особенно если они и не эльфы, и не люди, даже и сейчас. – Она нахмурилась, рассматривая написанное, потом произнесла вслух. – Арр-сосс-ах сот-и лорр-эсс-о-аз. – Она помолчала, потом произнесла это еще раз очень странным голосом, почти прорычала, и Родри показалось, что этот рык проник сквозь стенки палатки и разнесся по всей земле.