Она уже избавилась от двух царей света. Вооружила своего сына Крона против своего супруга Урана и помогла мне в свой черед свергнуть Крона. Следовало ожидать, что однажды Великой праматери захочется устроить и мое падение.

Однако мои сыновья вовсе не проявляли желания восстать; гиганты были уничтожены или укрощены; мой кузен Прометей, который, конечно, согласился бы на любой союз против меня, томился в оковах.

Но Гея, Великая праматерь, породившая от своих соитий с Понтом, Эребом, Тартаром чудовищ и фурий, Сохранила своего последнего отпрыска по имени Тифон.

Было известно, что Тифон существует, но его никто никогда не видел. Моя тетушка Память и дядюшка Океан упоминали его неоднократно в своих историях, но не могли сказать, какова его природа, размеры, на кого он похож. Великая праматерь ревниво скрывала это последнее отродье в собственных недрах. Однако как опасаться существа, о котором ничего не известно? Как оборонить себя от противника, которого никто не в состоянии описать? Как узнать о его приближении, какую защиту возвести и какое оружие выковать? Об этом думаешь время от времени, когда в голове нет ничего более срочного, и питаешься иллюзиями, успокаивая себя воспоминаниями об одержанных победах.

В конечном счете, неужели этот Тифон более грозен, чем титаны или гиганты — другие сыны Земли, с которыми мы покончили? Может, он хил и тщедушен, потому-то праматерь, стыдясь, и спрятала этот унылый плод — старушечье порождение. По правде сказать, я о нем в конце концов забыл. И к тому же, к тому же…

Хоть и наученный коварными переменами в настроении Великой прародительницы, я не думал, что она действительно проявит враждебность по отношению ко мне. Ведь она помогла моей матери произвести меня на свет, помогла мне стать царем. Я считал, что если и не любим ею, то хотя бы пользуюсь ее привилегированной терпимостью. Подобными иллюзиями лишь убаюкивают себя. Думают: «Нет, только не я, со мной такого не случится».

И вдруг Гея выпустила Тифона.

Подозреваю, что Гера отчасти потворствовала этому делу. Слишком уж она желала отомстить за мои измены. Слишком уж часто предрекала, что со мной случится какая-нибудь незадача и вот тогда-то я пойму, что не все мне позволено. Такие уж они, эти жены: хотят супругов-победителей, а потом мало-помалу начинают ненавидеть их за победы. А Земля тут как тут, всегда готова выслушивать их жалобы и потакать злопамятству. Колотя белье в прачечной, срывая листья салата или ухаживая за цветами, жены склоняются к праматери и шушукаются с ней. «Он мне сделал то… он мне сделал сё… Вот бы проучить его как следует!» Да, я подозреваю, что это Гера подсказала Великой Праматери момент, когда я, несколько утомленный трудностями правления, но довольный, что превозмог их, решил немного насладиться временем мира и передохнуть. Конечно, Гера не опасалась того, что должно было произойти. Но жены никогда не представляют себе последствий своих дурных желаний. Не дума-; ют даже о том, что сами могут от них пострадать.

Мы собирались отужинать на Олимпе. Каждый закончил свои дневные дела; колесницы были распряжены и убраны. Это была не праздничная трапеза, а узкий круг: моя жена, мои сестры, мои любовницы — по крайней мере, те из них, кого Гера притворно терпела, — и мои дети. Гестия только что поставила на столы блюда, пахнущие маслом, медом, чесноком и мятой; жарившееся на людских вертелах мясо было почти готово. Моя дочь Геба разливала амброзию по нашим кубкам.

Тысяча взревевших одновременно быков, тысяча устремившихся в атаку бизонов, тысяча рыкающих львов не произвели бы столь ужасного вопля, как тот, что внезапно оглушил нас. И глотки тысячи гиен не изрыгнули бы более сильного зловония. Закат внезапно померк.

Какие когти пронзили все бурдюки Эола, чтобы произвести этот безумный шквал, эту бурю, этот ураган, что валил леса, сдувал ветви, как солому на току, пригибал к земле всю природу и вспенивал воду рек, заливая холмы?

Он внезапно вырос у нас за спиной и был выше, чем любая гора.