Вон они. Тот, который ползет. И тот, который прикрывает.

Почти не целясь, на это просто не было времени, Анатолий выстрелил в сторону ползущего боевика. Вряд ли попал. Но хотя бы пугнул, заставил залечь на несколько минут. Теперь скорее назад. Под укрытие импровизированного бруствера.

Пули снова засвистели над головой, зарылись в землю перед самым лицом.

Плотно взялись. Не выскочить!

«Патронов, если экономить и если раньше не прилетит граната, хватит еще минут на семь, — прикинул свои возможности Анатолий. — Потом притворюсь убитым, дождусь бандитов и еще хотя бы одного уложу из револьвера. Больше, конечно, не удастся. Револьвер не автомат, его на стрельбу очередями не переведешь, и эту очередь веером, справа — налево, так, чтобы достать сразу нескольких, стоящих близко друг к другу человек, не распушишь. Один раз курок нажмешь, а второй раз не успеешь. Кто-нибудь упредит — очередью из автомата».

Но это уже не важно. Другого выхода все равно нет. Из-под такой плотной опеки, днем, в полном свету, уйти незамеченным невозможно. И с боем прорваться, имея всего один диск патронов и пенсионный возраст, — тоже проблематично.

Можно только выстрелить из револьвера. Один раз. И постараться попасть. И сразу же умереть — без мук и издевательств. Как мечтается всякому солдату.

Убить — и умереть. Вот и все что нужно.

Глава 31

— Вообще-то стучаться надо, когда входишь в помещение! — строго сказал Сан Саныч, наблюдая за вялыми телодвижениями приходящего в себя Бориса. — И здороваться. Если ты культурный человек.

— Жив! — только и смог ответить Борис. — Слава богу!

— Жив. Вернее, чуть жив. Примерно так же, как ты.

Борис потрогал здоровенную шишку на макушке, вытер о штаны испачканные кровью пальцы.

— От души ты прикладываешь старых приятелей.

— Если бы от души, то твоя душа давно бы отлетела. Это тебе еще повезло, что я никаких других посторонних звуков в коридоре не услышал. А то бы бил наповал.

— Тогда спасибо.

— За что?

— За то, что не наповал.

С улицы донеслись звуки вспыхнувшей с новой силой перестрелки. Редкие очереди «ППШ» и обвальные «АКМ».

— Кто там? — спросил Сан Саныч, кивнув в сторону окна.

— Семен и Анатолий.

— Кто из них?

— Как то есть кто? Оба.

— Ты что, не слышишь, что автомат один. И с самого начала был один.

— Тогда не знаю.

— А Михась где?

— На улице. В клумбе. Цветок изображает. Нас дожидается. Что будем делать?

— Оружие лишнее есть?

— Есть, — Борис потянул из-за спины изъятый у снятого часового «АКМ».

— Нет, ты мне лучше «ППШ» презентуй. Я к нему привычней. Я с ним всю войну исползал. А с «Калашниковым» не пробовал.

Борис перебросил автоматы. Ему был что «ППШ», что «АКМ». Без разницы. Он и с тем и с другим в атаки бегал. Только с «ППШ» на Смоленщине, а с «Калашниковым» в далеких от дома жарких странах.

— Теперь доволен?

— Чем? «ППШ»? Не очень. Лучше бы вместо него прикомандированный к нам троим артдивизион реактивных установок.

— Ну уж прости. «Катюш» в наличии не было. Так что чем богаты.

— Ты лучше скажи, делать-то что будем?

— Что, что… Наших выручать.