При упоминании о Райли даже не моргнул. И тогда я окончательно поняла: во всех этих сплетнях про Диего и Райли не было ни слова правды.
— Вот еще добавь в повестку, — предложила я, — что Райли замышляет?
— В точку. Именно это нам и нужно выяснить. Только сначала еще один эксперимент!
— Не пугай меня.
— Доверие — важнейшая составляющая нашей затеи с секретным клубом.
Диего выпрямился во весь рост в том месте, где прорыл потолок повыше, и принялся копать дальше. Миг — и подтянулся на одной руке, а другой продолжал рыть; ноги его болтались в воздухе.
— Лучше бы ты чеснок выкапывал, — тревожно сказала я, отступив подальше, к туннелю, который уходил из пещеры к морю.
— В рассказах — вранье, Бри! — крикнул Диего и подтянулся еще выше; из отверстия сверху сыпалась земля. С такой скоростью он все наше убежище засыплет. Или светом затопит, что еще хуже.
Я почти целиком укрылась в туннеле, только кончики пальцев торчали. Вода доходила мне до пояса. Я могла бы в какую-то долю секунды исчезнуть внизу, в темноте. Могла бы провести весь день, не дыша.
Огонь мне никогда особенно не нравился. То ли из-за позабытых детских воспоминаний, то ли из-за недавних впечатлений. Хватило с меня пламени, пока я обращалась в вампира.
Кажется, Диего был очень близко к поверхности. Вновь на меня навалился страх лишиться только что обретенного и единственного друга.
— Пожалуйста, перестань, Диего, — шептала я, хотя и знала, что он не послушается, скорее, посмеется надо мной.
— Верь мне, Бри.
Я ждала, замерев.
— Почти… — бормотал он. — Вот так.
Я напряглась, готовая к вспышке света, к искре или взрыву, но Диего спрыгнул вниз, а в пещере было по-прежнему темно. В руке он держал еще более длинный обломок корня — толстую и гибкую палку почти с меня длиной.
— Я же не совсем безбашенный, — торжествующе заявил он. — Видишь, я осторожно.
И неожиданно воткнул палку туда, где только что копал. Вниз посыпались камешки и песок, а Диего отпрыгнул, упал на колени, убрался в сторону.
Ослепительный луч пронзил темноту пещеры. Целая колонна света опустилась сверху до самого дна, мерцая частичками осыпающейся сквозь нее пыли. Я вцепилась в выступающий край туннеля, приготовившись в случае опасности скользнуть вглубь.
Диего не отпрянул, не взвыл от боли. Гарью тоже не пахло. В пещере сделалось в сотни раз светлее, чем прежде, а с ним как будто ничего не случилось. Что ж, может, он и не наврал про тенистые деревья. Я внимательно смотрела; он опустился на колени возле солнечной колонны и застыл, разглядывая свет. Похоже, с ним все нормально… вот только кожа словно чуть изменилась. Она мерцала… или это оседающие песчинки танцевали на свету? Мне даже показалось, будто Диего чуточку светится.
А может, это не пыль? Может, он горит? Может, ему еще не больно, и он опомнится слишком поздно…
Шли секунды; мы по-прежнему, замерев, таращились на дневной свет.
Потом Диего сделал такой естественный и одновременно совершенно немыслимый жест — поднял руку ладонью вверх и протянул к свету.
Я рванулась к нему быстрее, чем успела подумать (а это, между прочим, дико быстро). Быстрее, чем когда-либо прежде.
Я отшвырнула Диего к дальнему своду наполовину засыпанной землей пещеры прежде, чем он успел вытянуть руку до конца и подставить кожу под свет.
Комната вдруг озарилась, а моей ноге стало тепло — тут же я поняла, что места нам обоим не хватит и я смогу прижать Диего к стене, только коснувшись солнечного луча.
— Бри! — выдохнул он.
Я вздрогнула и откатилась от него к стене. |