Никто, похоже, сильно не расстраивался из-за дымящихся останков. Зрелище давно стало для нас привычным.

По мере приближения к Фреду я впервые не испытала сильнейшего отвращения. Он меня как будто вовсе не заметил, продолжил читать книгу. Одну из тех, что я оставила ему пару дней назад. Теперь я без проблем могла разглядеть, чем он занят, — так близко подошла к его дивану. Интересно, почему так? Он умеет отключать тошноту по желанию? Или это означает, что теперь мы оба без защиты?

К счастью, Рауля все еще не было… хотя Кевин уже вернулся.

Я впервые присмотрелась к Фреду. Он оказался высоким, наверное, за шесть футов, с густыми светлыми вьющимися волосами (это я еще раньше заметила). Широкоплечий и мускулистый. И выглядит старше остальных — уже студентом, а не старшеклассником. А еще — и это меня поразило сильнее всего — он симпатичный. Не хуже остальных, а может, даже красивее. Не знаю, почему я так прибалдела. Наверное, потому, что раньше он вызывал сплошное отвращение.

Смотреть на него было непривычно. Я украдкой обвела комнату взглядом — заметил ли кто-нибудь еще, что Фред теперь нормальный (да еще красавчик)? Никто на нас не оборачивался. Я осторожно скосила глаза на Кевина, готовая в любую секунду отвернуться, если он меня засечет, но Кевин уставился куда-то чуть левее нас. С недовольным видом. А потом скользнул по мне взглядом и уставился куда-то чуть правее. Нахмурил брови. Как будто пытался разглядеть меня — и не мог.

Уголки моих губ сами собой поползли вверх. Однако радоваться неожиданной удаче было некогда, хватало других забот. Я оглянулась на Фреда, проверяя, не вернется ли отвращение, но он, оказывается, тоже улыбался. Улыбка делала его просто неотразимым.

Затем Фред снова уткнулся в книгу, и очарование пропало. Я напряглась в ожидании. Вот сейчас в дверь войдет Диего. Или Райли и Диего. Или Рауль. Или меня снова замутит от отвращения, или Кевин прожжет злобным взглядом, или очередная драка вспыхнет. Что-нибудь случится.

Когда не случилось ничего, я взяла себя в руки и занялась тем, что от меня сейчас требовалось — пыталась делать вид, будто все в порядке вещей. Ухватила книжку из стопки у ног Фреда, села на пол и притворилась, что читаю. Возможно, вчера я «читала» эту же книжку… нет, вроде незнакомая. Я скользила взглядом по строчкам, ничего, конечно же, не понимая. Мысли наматывали короткие бешеные круги. Где Диего? Как отреагировал Райли на его рассказ? Что это все значило — разговор до привода темных плащей, разговор после их ухода? Я отмотала услышанное и увиденное назад, пытаясь соединить непонятные обрывки в осмысленную картину. В вампирском мире есть своя… полиция, от которой просто жуть берет. Из нашей неуправляемой стаи новообращенных вампиров хотят сделать боевой отряд, но это почему-то незаконно. У создательницы есть враг. Даже круче — два врага. Через пять дней мы должны напасть на первого, иначе второй — эти жуткие плащи — сами ее укокошат. Или нас. Или нас вместе с ней. Как только Райли вернется, нас начнут готовить к бою.

Я бросила быстрый взгляд на дверь, потом снова заставила себя уткнуться в книгу. А то, о чем они говорили до прихода плащей? Какое-то решение, которое она не может принять. Зато ей понравилось, что так много вампиров, много бойцов. Райли радовался, что мы с Диего остались живы… Он думал, что солнце забрало у него еще двоих — получается, он не знает, как на самом деле действует на вампиров солнечный свет? А вот она как-то непонятно отреагировала. Спросила Райли, уверен ли он. В чем? Что Диего жив? Или… что Диего не врет?

От последней мысли стало страшновато. Сама-то она знает, что от солнечного света нам вреда нет? Если да, то зачем обманывала Райли — а с его помощью и всех нас?

Что-то она темнит — в буквальном смысле. Зачем? Ей так важно держать нас в неведении? Настолько важно, что Диего мог поплатиться за свое открытие? Я оцепенела, впадая в самую настоящую панику.