— Тут клево, — проговорила я.

Диего улыбнулся.

— Лучше, чем за спиной у Стремного Фреда.

— Не поспоришь. Э… спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Мы с минуту рассматривали друг друга в темноте. Лицо у него было гладкое и спокойное. Вдвоем с любым другим — с Кевином, или Кристи, или остальными — здесь было бы по-настоящему жутко… ограниченное пространство, вынужденная близость. Чужой запах со всех сторон. Верный признак скорой и болезненной смерти. Но Диего был такой сдержанный. Совсем не похожий на остальных.

— Тебе сколько? — вдруг спросил он.

— Три месяца, я же говорила.

— Я не об этом… Э… сколько тебе было лет?

Я беспокойно поерзала; оказывается, он имел в виду человеческую жизнь. О таком никто не говорил. Никто не хотел вспоминать. Но сейчас мне не хотелось бы и обрывать наш разговор. Беседа сама по себе была чем-то совершенно новым и необычным. Я помешкала, а Диего все так же с любопытством ждал.

— Мне… пятнадцать, что ли. Почти шестнадцать. Не помню даты… может, у меня день рождения уже прошел? — Я силилась вспомнить, но все последние голодные недели слились в размытое пятно, от попыток прояснить что-то голова начинала странно болеть. Я встряхнулась, отгоняя воспоминания. — А тебе?

— Только что исполнилось восемнадцать, — ответил Диего. — Почти успел.

— Что успел?

— Выбраться, — ответил он, но объяснять не стал.

Повисло неловкое молчание.

— Ты молодец, все правильно делаешь, — произнес Диего, рассматривая мои скрещенные руки и сжатые коленки. — Ты выжила — избежала ненужного внимания, осталась цела.

Я пожала плечами и повыше закатала левый рукав футболки: показала тонкий рваный шрам вокруг предплечья.

— Мне ее однажды оторвали, — призналась я. — Хотя успела приделать обратно, пока Джен не зажарила. Райли показал, как прикреплять.

Диего лукаво улыбнулся и пальцем коснулся собственного правого колена. Должно быть, под темными джинсами скрывался шрам.

— Со всеми случается.

— Фу! — воскликнула я.

Он кивнул.

— Серьезно. Но, как я уже говорил, из тебя получился вполне приличный вампир.

— Я что, должна благодарить?

— Я просто рассуждаю, пытаюсь кое в чем разобраться…

— В чем?

Он слегка нахмурился.

— В том, что происходит на самом деле. Что задумал Райли. Зачем он таскает к ней все больше новичков. Почему Райли как будто совсем не волнует, какие эти новенькие — как ты или как тот придурок Кевин.

Такое ощущение, что он знал о Райли не больше меня самой.

— В каком смысле, как я? — переспросила я.

— Райли следовало бы искать таких, как ты — умненьких, а не всяких тупых подонков, которых таскает Рауль. Держу пари, в человеческой жизни ты не была какой-нибудь там наркошей.

Я неловко поерзала. Диего, как ни в чем не бывало, ждал ответа.

Я глубоко вдохнула.

— Почти… — в конце концов созналась я под его терпеливым взглядом. — Не совсем, но через несколько недель докатилась бы… — Я пожала плечами. — Знаешь, хорошо помню, как гадала, что может быть хуже обыкновенного голода. А оказалось, что хуже всего — жажда.

Он рассмеялся:

— Кому ты рассказываешь, сестра!

— А ты? Точно ведь не сбежавший из дома трудный подросток, как мы все?

— Ну уж трудностей-то мне хватало.