— Но они не мертвы! — закричала миссис Хэртель. — И они добрались до Марса раньше кого-либо! Неужели это ничего не значит? А не глупо ли думать, что у них хватило ума улететь на Марс, и они окажутся неспособными позаботиться там о себе?

— Может, это была просто счастливая случайность? — тихо сказал доктор Маршалл. — Разумеется, Дольф мог совершить это открытие лишь совершенно случайно. Один из сотрудников моих лабораторий считает, что нашел громадную ошибку в теории Относительности, опираясь лишь на голое знание, что Дольф сумел получить антигравитацию, хотя он понятия не имеет, как именно это было сделано. Это может дать нам толчок для создания ионного двигателя, который сократит перелет на Марс почти на три месяца. Но я убежден, что это никак не связано с работой Дольфа. Никто в мире не может дать даже самого примитивного объяснения ей. И... мы знаем, что Дольф улетел на Марс слишком поспешно, даже не потрудившись подумать, какая это ужасная, пустынная планета. Наннет улетела еще более поспешно. Она вообще могла не добраться до Марса. В одно чудо еще можно поверить. Но два — это уже перебор. Мы должны мужественно смириться с этим.

— Вы думаете?.. — сказал мистер Форд.

— Я... — доктор Маршалл замолчал и прижал два пальца ко лбу, словно что-то заболело у него немного выше глаз. Наконец, он продолжил: —. Я много лет изучал Марс. Моя компания потратила миллионы долларов, пытаясь решить задачу жизни людей там — тренированных, взрослых специалистов, имеющих кучу специального оборудования. Я не знаю, как два подростка смогли бы выжить на этой планете. Просто не знаю.

— Но вы будете продолжать помогать нам, Гарт, не так ли? — спокойно спросила миссис Хэртель.

— Да. Дорис, конечно, буду. Я просто хочу не слишком вас обнадеживать, только и всего.

Миссис Форд разрыдалась, но это были слезы облегчения. Отчим Дольфа поднялся на ноги. Он оказался неожиданно высоким.

— Должен быть какой-то способ, — сказал он. — Меня не заботят никакие другие проблемы. Просто должен быть способ вытащить их оттуда. Но в одном я абсолютно уверен: они не мертвы!

Доктор Маршалл тоже поднялся на ноги.

— Мне нужно идти,—сказал он. — Я буду продолжать попытки. Если я кому-нибудь смогу продать наш ионный двигатель... Ну, это еще неизвестно. Сдвинуть с места «Лефебр» так же трудно, как НАСА. Но пока что... Нет, черт побери, я совершенно согласен с вами. Они не мертвы. Я знаю это. Они все еще живы, хотя я не знаю — как.

Лицо его побагровело, он даже топнул ногой. На этом встреча закончилась. Она была такой же мрачной, как и предыдущие, но, по крайней мере, не совсем отчаявшейся. Пока. Не совсем.

Вернувшись к себе в офис, доктор Маршалл запер дверь, запретил все входящие звонки и стал тщательно готовить сногсшибательное известие. Вероятно, он думал, что это уничтожит его работу, карьеру и безопасность, но решил, что прошло время полумер. Эта бомба, конечно, могла оказаться и ничего не стоящей, но Маршалл был уверен, что сейчас предпочтителен любой взрыв.

Вот как это выглядело:

«ОТДЕЛАМ ОБЪЕДИНЕННОЙ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ «А. О. ЛЕФЕБР И Ко».

Женева, Берлин, Бразилия, Лондон, Париж, Рим, Тель-Авив.

Из офиса директора космических исследований научному персоналу,

Бетесда, Мэрилинд.

Тема: Программа ракеты-носителя,

Секция главного двигателя.

Обращаем ваше внимание на ошибки в теории Относительности, недавно обнаруженные доктором Ллойдом Маккэном, нашим штатным сотрудником («Природа», № 5463; Разработки «Лефебр», публ. 1094; неопубликованная записка, «Арес Д-968»).

Коротко и без математической поддержки: суть этой ошибки (которую мы назвали Эффектом Маккэна, хотя доктор Маккэн и возражает против этого) в том, что тяготение является функцией еще более слабой и до сих пор безымянной «четвертой силы» и, как таковая, может меняться независимо от изменения массы Лоренца-Фицджеральда.