— Если попробуешь что-нибудь выкинуть, легкого конца не жди, — предупредили Рублева. — Продырявим так, что неделю будешь подыхать.

— Только не пытайтесь зайти мне за спину. Если я кого-то потеряю из виду — стреляю.

Он стал осторожно подниматься с земли, подтягивая и пленника. Пистолет и его голова должны составлять единое целое.

— Куда ты денешься?

— Это мои трудности.

— Отпусти его и я тебе обещаю: никто слова не скажет о том, что ты пытался оказать сопротивление. Для тебя это очень важно.

— Не люблю палить попусту — тем более в людей, которые выполняют свой долг. Чтобы ваша совесть была чиста — ее крови на мне нет.

— Значит, бояться нечего. Если сам себе не навредишь.

Один из сотрудников все-таки попытался сдвинуться в сторону.

— Кому сказал — стоять! — зычным командирским голосом рявкнул Рублев.

Он уже выпрямился в полный рост и мощная фигура добавляла убедительности его словам.

— Вы даете мне уйти и договариваемся считать, что к могиле никто не приходил.

Старший из сотрудников — тот который пропустил напарника вперед и задержался, оповещая остальных по рации — решил, что условия все-таки можно принять.

Зачем рисковать, никуда этот тип все равно не денется.

— Тогда ты должен вернуть оружие. Как нам объяснить его пропажу?

— Договорились. Я отступаю сюда — вы держите дистанцию тридцать метров. Не пытайтесь воспользоваться рацией, это я смогу различить даже в кромешной темноте.

Комбат стал медленно пятиться назад по направлению к стене, ограждающей кладбище. Пленник послушно, шаг в шаг, пятился вместе с ним, явно не собираясь геройствовать.

— Ну-ка посмотри, сколько еще? — спросил Комбат, зная, что этот сотрудник меньше, чем кто-либо заинтересован вводить его в заблуждение.

Сам он не отрывал глаз от остальных.

— Метров сто, — голова сдвинулась туда и обратно осторожно, чтобы не разбудить спящую в стволе смерть.

Все явственней доносился запах мусора — Комбат заметил слева доверху полный проржавевший бак. Еще шаг и спина уперлась в твердую преграду. Кирпичная стена.

Как только он вскочит на край бака, чтобы перемахнуть через нее, его расстреляют из трех стволов одновременно.

В любом случае свое слово он должен сдержать. Резко оттолкнув в сторону своего пленника, Комбат швырнул пистолет в мусор и неожиданно для всех кинулся вправо, в кусты.

Тотчас загремели выстрелы, вспыхнули слепящие зрачки фонариков. Рублев упал, прокатился кубарем по открытой полосе и снова нырнул в спасительную гущу.

Снопы белого света шарили совсем близко, как будто раздвигали, отводили в сторону ветки. Он слышал топот, отрывистые крики преследователей:

— Обрезай!

— Смотри стену!

— Вроде я его достал…

— Осторожно, у него еще своя «пушка» на руках!

Нагнув голову, чтобы не расцарапать лицо, Комбат с треском продирался сквозь плотный кустарник.

«Подмогу наверняка уже вызвали, — мелькнуло в голове. — Эти уже прикатят с собаками.»

Круглое пятно одного из фонарей толчками двигалось вперед, контролируя стену. Попробуй сунься — щелкнут как в учебном тире. Надо оторваться хоть чуть-чуть. Только как это сделать если они бегут параллельным курсом по аллее, а ты вязнешь в кустах.