Он потянулся за рубахой, надевая ее вновь и подкатывая рукава.

– Эта девушка не искала никаких сокровищ. Она не похожа на охотницу. И некромант при ней как тень. Я не верю в обман или хитрость. Прошу тебя рассказать об этих новостях Калвагу. А мне нужно вернуться в город.

– Думаешь, я дам тебе просто так уйти в Валмир, после того как сказал, что объявилась та, кто зовет себя дочерью Синхелма? – Хельга сжала кулаки.

Ненависть ее была так сильна, что волосы наливались цветом. Казалось, еще немного, и вспыхнут, как пламя за спиной.

– Все может оказаться вовсе не тем, чем кажется, Яр. Что, если в этот раз охота ведется не за печатью? Что, если все это очередная попытка Синхелма…

– Я должен убедиться в этом сам, – твердо ответил Яр.

Он приблизился к Хельге и опустил руку на ее плечо, глядя в янтарные глаза.

– Остались только вы с Калвагом, – глухо проговорила она. – И больше не будет никого, кто сможет открыть правду.

– Ты ведь знаешь… – Яр тепло провел поцарапанной рукой по ее волосам. – Никто не станет слушать двух разбойников, каковыми мы сейчас считаемся. Все, что нам остается, – это надежда. И вера. Вера в то, что однажды Томарин вновь оживет и обретет свое сердце. Это будет лучшей местью всем демонам, что глядят на нас из прошлого. И будет лучшим доказательством. Я готов рискнуть, Хельга. Что моя жизнь? За нее давно объявлена цена, и объявления расклеены по всем столбам Валмира. Мы не можем отступиться. Мы искали все эти годы, но ошибались, искали не там. Он забрал Трин. Это был он. Поэтому не могли найти ее. Ты ведь понимаешь, что это шанс.

– Этот шанс может стать твоей гибелью, – мрачно ответила Хельга. – Я иду с тобой в город.

– Я справлюсь сам.

– Сегодня ты меня не убедил!

– А вот это было нечестно… – Яр потер небритую щеку возле пореза и прошел к выходу из пещеры.

Он прислонился плечом к холодным камням, сложил руки на груди и услышал, как треснул рукав в месте, где был ранее порван. Томаринец поглядел на шумевшие верхушки яльмаров. Они четко выделялись на фоне предрассветного неба, начинавшего светлеть у горизонта.

– Скоро они зацветут. Как в тот день, когда Трин появилась на свет, – задумчиво произнес Яр. – Как думаешь, если она увидит это, сможет вспомнить?

– Яр… – Хельга остановилась рядом.

– Да?

– Я знаю, как ты был предан Брозу. И знаю, как был предан его семье. Но даже если эта девочка действительно Трин, то прошло больше десяти лет. И если не помнит прошлого, все это время она была во власти Синхелма. Была воспитана им. Считает его своим отцом. Верит каждому его слову.

– Я понимаю, Хельга, – сухо заговорил Яр, повернувшись к подруге. – Оттого и хочу все выяснить. Но если в человеке есть благородство – этого не скрыть. А в ней оно есть. Синхелм наверняка использует ее. Нужно проследить. Нужно вернуться в Валмир.

Пень поскребся корнями и проковылял к ним, будто собрался присоединиться к компании.

– Ступай, дружок! – Хельга махнула рукой, жестом провожая лесного старика.

Поднимавшееся солнце делало небо все прозрачнее, разбавляя ночные краски. Зачарованный пень в последний раз замер на пороге пещеры, словно прощаясь, и покачиваясь побрел к лесу. Там, достигнув мягкой сырой земли, укрытой слоем опавших листьев, он усердно принялся окапываться на новом месте.