***

- Почему нельзя?!

- Потому! – Гвидо вскочил и заметался по мастерской. - Это нарушит все пропорции платья! И к тому же, Лоле такое совершенно не идет.

- Не может такого быть. Ей идет все.

- О господи, упрямее тебя нет человека! Вот, смотри! – Ди Мауро снова подсел за стол, взял лист бумаги и карандаш. Фёдор завороженно наблюдал, как вслед за легкими движениями карандаша на бумаге появляется красивый силуэт. Который тут же становится уродливым, когда Гвидо добавляет к нему то, что предложил Фёдор.

- Понимаешь?

- Вроде, - неуверенно пожал плечами Фёдор. Некоторое время он смотрел на рисунок, а потом взял в руки карандаш – но не решался рисовать рядом с творением Гвидо, а просто произнес свою очередную идею вслух: - А если вот так…

Дослушав, Ди Мауро схватился за голову.

- Надеюсь, у Лолы и Джульетты получается лучше!

***

Гвидо Ди Мауро дело свое знал. Да что там скромничать – древний римский род разродился, наконец-то, настоящим гением. Именно об этом думал Фёдор, когда смотрел на Лолу, выходящую на небольшую авансцену ресторана.

Заслуга Фёдора в платье, что сейчас украшало Лолу – или это Лола украшала платье – впрочем, неважно - заслуга эта была минимальной. Большинство его идей Гвидо отверг, но что-то – что-то, наверное, все-таки было и его, Фёдора – в этом шедевре из атласа цвета «гейнсборо». Да, Фёдор теперь знал и такие оттенки. Лола была невероятно хороша в этом платье - одно хрупкое плечо открыто, по единственной лямке вьётся сложная вышивка из шелка и жемчуга, двойная юбка – атлас и шифон – мягко колышется при каждом шаге. Волосы убраны жемчужной диадемой, а в руках… В руках у невесты был отнюдь не букет. А микрофон.

Фёдор не смог расколоть Джульетту, как ни старался. И песня, которую будет петь Лола, так и осталась для него тайной. До сегодняшнего дня.

Лола подошла к краю небольшой сцены и остановилась. Фёдор затаил дыхание. Джульетта положила руки на клавиши, зазвучал рояль, и Фёдор несколько секунд напряженно вслушивался, пытаясь узнать мелодию. Узнал. И, не сдержавшись, выругался сквозь зубы.

Джульетта выжила из ума! Есть миллион простых по исполнению песенок о любви! Но она выбрала эту… для которой нужен сильный мощный голос. Фёдор помнил, как эту песню исполняла его мать. Да, когда есть голос – это великолепная песня, но Лола же не профессиональная певица. Да чем Джульетта думала?!

Лола начала петь. У нее приятный голос, есть музыкальный слух. И начало там спокойное. Но Фёдор чувствовал, как бешенно колотится сердце, как шевелятся губы, беззвучно повторяя за ней слова начала песни. Словно помогая.

Как много лет во мне любовь спала,

Мне это слово ни о чем не говорило…

- Не дергайся, - на плечо Фёдора легла мужская рука. – Не дергайся так, парень.

- Вы не понимаете, Лев Аркадьевич! – Фёдор не сводил взгляда с невесты. – Сейчас начнется… а если она не справится… девочка моя, ну зачем…

А если она, в самом деле, не выдержит, не удержится на ноте… сорвется… Если хоть кто-то в зале… хоть что-то скажет… засмеется… Он лично передушит таких людей – и плевать, что это гости на его свадьбе!

Рука на его плече сжалась сильнее.

- Она справится. Ей под силу все. Это же Лола.

И это оказалось правдой. Фёдор не мог поверить, что этот сильный, глубокий, летящий по залу ресторана голос принадлежит его любимой. Она гениальный дизайнер, но, боже мой, как она поет!

И вся планета распахнулась для меня,

И эта радость будто солнце не остынет,

Не сможешь ты уйти от этого огня,

Не спрячешься, не скроешься,

Любовь тебя настигнет.

Как она поет для него.