— Сущие пустяки, мисс Келлавей! — улыбнулся Сигрейв. — И подмогу для работы в доме и саду, надеюсь, вам тоже прислали?

— О да! — несколько смущенно ответила Люссиль. — Как хорошо, что вашему управляющему удалось уговорить двух сельчан, у которых любопытство перевесило моральные устои. Но, бедняги, как они разочарованы! Мы живем скучно — дальше некуда.

— Ничего, ничего, — успокоил ее Сигрейв. — Теперь им есть что порассказать — сегодня вас, кроме меня, посетил блестящий кавалер. Сплетен об этом хватит на целый день, хотя для вас, мисс Келлавей, это дело обычное. Но быть может, — он огляделся вокруг, — Мы с вами все же сумеем договориться. Я, в конце концов, имею право требовать от вас вознаграждения за переход к вам аренды.

Люссиль, только-только успокоившаяся, в испуге воззрилась на Сигрейва, который продолжал смотреть на нее с иронией.

— Что вы имеете в виду, милорд?

По закону после смерти арендатора владельцу арендованной земли полагается вознаграждение.

— Вознаграждение, милорд? — Сердце Люссиль бешено забилось. — Деньгами, надеюсь?

— Иногда деньгами, мисс Келлавей, но не обязательно. — Он приблизился к ней вплотную. — В нашем с вами случае я бы предложил иной вид компенсации. Вот такой, к примеру.

Непонятным для нее образом Люссиль внезапно оказалась в объятиях Сигрейва, и в ту же секунду ею овладел испуг, смешанный с предвкушением чего-то прекрасного, какой она уже испытала чуть раньше. Ладони ее уперлись в мягкую ткань костюма графа и замерли — точно она не могла решить, оттолкнуть его или, наоборот, прижаться к нему покрепче. А Сигрейв не проявлял спешки, продлевая миг ожидания.

— Я склонен вам продемонстрировать, какое удовольствие вы получите, приняв мое предложение, мисс Сигрейв, — пробормотал он и, наклонив голову, едва коснулся губами ее рта, который как бы сам собой помимо ее воли раскрылся ему навстречу. Кто бы мог подумать, что едва ощутимое прикосновение вызовет в ней такую бурю! Ее с ног до головы обдало жаром, ноги ее подкашивались от непреодолимого желания. На сей раз он не отпустил ее.

От запаха его кожи у нее закружилась голова. Слишком просторное для Люссиль платье Сюзанны сползло с ее плеч, и пальцы Сигрейва, погладив предплечья, уже приближались к ее груди.

Вдруг, к великому огорчению и разочарованию Люссиль, он мягко отодвинул ее от себя и улыбнулся, глядя в упор в синеву ее глаз.

— И это только начало! — произнес он загадочно. — Предупреждаю, я потребую большого вознаграждения. А пока всего хорошего, мисс Келлавей!

Парень, присланный управляющим для работы в саду, стоя поодаль позади них, с открытым ртом наблюдал за ними. Значит, решил он, все, что говорили о мисс Келлавей, — чистая правда, как бы она ни старалась разыгрывать из себя изысканную леди! А графа порицать не за что: любой мужчина хотел бы оказаться на его месте.

Вечером, перед тем как лечь спать, Люссиль, стоя перед зеркалом, внимательно. Рассматривала себя, стараясь понять, с чего это вдруг граф стал выказывать ей такое внимание. Волосы у нее какие-то блеклые, не вьются, фигура тщедушная, грудь еле обозначена. Нет, очевидно, граф просто насмехается над ней. Или же мстит таким образом — разожжет в ней огонь, а затем отворачивается, испытывая при этом удовлетворение? Крайне недовольная собой, Люссиль тяжело вздохнула и, улегшись в постель, долго ворочалась без сна, преследуемая эротическими видениями и неудовлетворенным желанием.

Поднялась она наутро с синяками под глазами, подтвердившими ее вчерашнее умозаключение: она бесцветная старая дева, которая никому не может нравиться.