Но в этот момент на складе было тихо, и единственная увиденная сегодня мною крыса пробежалась по полу чуть ли не на цыпочках – неслышно и лениво.

Я пощелкал переключателем программ и попал на середину какого то фильма про каратистов. Уставился в экран и решил, что на сегодня мне хватит и полутора фильмов перед сном.

Снова зазвонил телефон.

– Алло? – прозвучал женский голос. – Виктора Иваныча можно?

– Вы ошиблись, – спокойно ответил я, не сводя глаз с драки на экране.

– Ну а кого можно? – весело спросила женщина.

– Это что, шутка?

– Ты, слушай! – резко и неожиданно прозвучал из трубки мужской голос. – Мне пофиг как там тебя звать… Хочешь жить – открывай свою дверь и проваливай короткими перебежками. Понял?

Инстинктивно я бросил трубку на телефон и сразу выключил телевизор. Возникшая тишина помогла мне собраться с мыслями. Я понял, что звонок Грищенко не был беспричинным. Что то происходило там, за пределами склада. Но пока я был внутри – опасаться мне было нечего.

Тем не менее, я был напуган. Как то даже мне самому показалось странным, что вот, прошлой ночью меня ударили на кладбище лопатой по голове, да и вообще – чем я занимался? Разрывал могилу, хоть и чужими руками. И не боялся. А тут – совсем другая реальность. И вот – я сижу, как в крепости, но боюсь.

Я пожал плечами. Снова прислушался – было тихо.

Через минуту опять зазвонил телефон. Я поднял трубку и тут же опустил ее на место.

Телефон снова зазвонил.

В этот раз я поднес трубку к уху.

– Коля!.. Ты? – прохрипел Грищенко.

– Ну да… Что происходит?

– Ты не открывай никому! Это подонки!.. Я утром подъеду! До свидания.

И снова короткие гудки.

Я положил трубку на стол. Подумал, что на эту ночь телефонных разговоров мне уже хватит.

Когда я дремал, лежа на выставленных в рядок стульях, кто то застучал по двери. Настойчиво и громко.

Я лежал неподвижно на спине, в напряжении. Лежал и ждал тишины. Она наступила минут через двадцать. Но до утра я так и не заснул.

В начале девятого, чувствуя себя разбитым после бессонной ночи и нервных потрясений, я заварил чай и включил телевизор. Все свои действия я совершал чрезвычайно осторожно и тихо, прислушиваясь одновременно к любому звуку, доносившемуся с улицы. Правда, немного звуков долетало до внутренностей склада детского питания. Слышны были проезжавшие мимо машины. Потом одна из них подъехала и затихла где то рядом – кажется, за стенкой был еще один склад, а вот что было на верхних этажах этого здания – я не знал.

Я пил чай и ждал, когда наступит девять часов – время, когда обычно приходил Грищенко. Вскоре девять наступило. По телевизору пошла реклама зубной пасты, и я его выключил, словно это могло ускорить течение времени.

Но Грищенко не было. Я посмотрел на всякие бумажки, прижатые листом прозрачного плексигласа к поверхности канцелярского стола – визитки, какая то накладная. Тут же был листок с телефонами ночных охранников, включая меня, под ним – номер самого Грищенко. Я позвонил ему, но на другом конце провода никто не брал трубку.